14:50

Халхин-Гол. За два года до Великой Отечественной.

В 1932 году завершилась оккупация Маньчжурии японскими войсками. На оккупированной территории было создано марионеточное государство Маньчжоу-Го. Начало конфликту положили требования японской стороны о признании реки Халхин-Гол границей между Маньчжоу-Го и Монголией (старая граница проходила на 20–25 км восточнее).

12 марта 1936 году между СССР и МНР был подписан «Протокол о взаимопомощи». С 1937 года в соответствии с этим протоколом на территории Монголии были развёрнуты части Красной Армии. Основную ударную силу РККА в Дальневосточном округе составляли три мотоброневые бригады (7-я, 8-я и 9-я) – уникальные соединения, состоящие из бронеавтомобилей ФАИ, БАИ, БА-3, БА-6, БА-10 и БА-20.

Там врагу заслон поставлен прочный,
Там стоит, отважен и силен,
На краю земли дальневосточной
Броневой ударный батальон.

С 1936 года 7-й мббр командовал Н.В. Фекленко, впоследствии ставший командиром 57-го Особого корпуса (бригада вошла в состав корпуса в августе 1937, совершив своим ходом марш из ЗабВО в МНР).

К 15 августа 1938 года в составе 57 ОК числилось 273 легких танка (из них около 80% типа БТ), 150 пулеметных и 163 пушечных бронеавтомобиля.

В 1938 году между советскими и японскими войсками у озера Хасан произошёл двухнедельный конфликт, закончившийся победой СССР. В боевых действиях широко применялась артиллерия, танки и авиация. В ходе вооруженного конфликта у озера Хасан выявились значительные недостатки в боевой подготовке Дальневосточной армии, особенно во взаимодействии родов войск в бою, управлении войсками, в их мобилизационной готовности.

11 мая 1939 г. отрядом японской кавалерии численностью до 300 человек была атакована монгольская пограничная застава на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо. 14 мая в результате аналогичной атаки при поддержке авиации была занята высота Дунгур-Обо. Монгольская сторона запросила поддержки от СССР. Японцы оправдывали свои действия тем, что упомянутые высоты принадлежат их саттелиту Маньчжоу-Го. Всего с японской стороны изначально действовали два пехотных полка и части усиления общей численностью до 10 тысяч человек.

Сразу же после разгоревшегося конфликта Фекленко докладывал в центр: «Во всех маньчжурских нотах, присланных правительству МНР, указывается, что столкновения в районе Номон-Хан-Бурд-Обо происходят на маньчжурской территории. Учитывая это положение, потребовал документы правительства МНР. Материал проверен вместе с полпредом Чойбалсаном и Лунсаншараб. Таким образом, все события происходят не на маньчжурской территории, а на территории МНР». Можно было действовать открыто.

17 мая командир 57-го ОК комдив Н.В. Фекленко послал к Халхин-Голу оперативную группу в составе трех мотострелковых рот, роты бронемашин, сапёрной роты и артиллерийской батареи. 22 мая советские войска перешли через реку Халхин-Гол и отбросили японцев от границы.

Столкновения советских и японских войск переросли в бои с применением авиации, артиллерии и танков. Никто никому не объявлял войну, но интенсивность боевых действий нарастала. Не все для советских войск шло гладко.

В период с 22 по 28 мая в районе конфликта сосредотачиваются значительные силы. В составе советско-монгольских войск было 668 штыков, 260 сабель, 58 пулемётов, 20 орудий и 39 бронемашин. Японские силы составляли 1680 штыков, 900 сабель, 75 пулемётов, 18 орудий, 6 бронемашин и 1 танк.

28 мая 1939 года японские части численностью до 2500 человек при поддержке артиллерии, бронемашин и авиации нарушили границу Монгольской Народной Республики восточнее реки Халхин-Гол, но уже к исходу 29 мая советско-монгольские войска выбили агрессора со своей территории.

Значение, которое придавало советское руководство событиям на Халхин-Голе, обусловило и особое внимание к нему Наркомата обороны и Генерального штаба РККА. С целью проверки состояния и боевой готовности частей 57-го отдельного корпуса 29 мая в Монголию вылетает заместитель командующего Белорусским военным округом по кавалерии комдив Г.К. Жуков вместе с комбригом Денисовым и полковым комиссаром Чернышевым.

3 июня 1939 года он сообщает: «С 29 мая не могут добиться полного введения скрытого управления войсками... Причина этого в том, что, несмотря на обещания, до сего времени не доставлены с зимних квартир забытые командирские коды».

По воспоминаниям Жукова, "командование корпуса истинной обстановки не знает... никто из командования корпуса, кроме полкового комиссара М.С. Никишева, в районе событий не был. Я спросил Н.В. Фекленко, как он считает, можно ли за 120 километров от поля боя управлять войсками?".

Нарком обороны К.Е. Ворошилов в обращении от 9 июня 1939 года в Политбюро ЦК ВКП(б) и 11 июня 1939 года лично И.В. Сталину предлагает отстранить от руководства Особым корпусом комдива Н.В. Фекленко, его начальника штаба комбрига А.М. Кущева и начальника авиации корпуса Калиничева.

Ворошилов обвинял Фекленко в отсутствии «тесной связи с командованием МНРА», на необходимость которой он неоднократно указывал, считая, что это привело к тому, что Фекленко был не в состоянии своевременно донести до сведения высшего руководства в Москве информацию о развитии событий на границе МНР и Манчжурии. Ворошилов, в частности, утверждал, что «и Нарком Обороны и Генштаб до сих пор не могут установить истинную картину происшедшего». Ворошилов утверждал, что «командование корпуса и лично Фекленко распустили части, совершенно не наладили тыл, в войсках очень низкая дисциплина».

В командование 57-м ОК вступает Г.К. Жуков. Начальником штаба корпуса стал комбриг М.А. Богданов. Помощником Жукова по командованию монгольской кавалерией стал корпусной комиссар Ж. Лхагвасурэн. Из «старой гвардии» Жуков оставил при себе только дивизионного комиссара М.С. Никишева.

Закончивший курсы усовершенствования командного состава при академии моторизации и механизации, Н.В. Фекленко был назначен командиром 14-й тбр с расположением в Житомире. Впоследствии он получил звание генерал-майора танковых войск с назначением командиром 8-й танковой дивизии в июне и 15-й тд 8-го мк КОВО в июле 1940. А в марте 1941 стал командиром 19-го мехкорпуса, который 26-29 июня участвовал в контрударе по 1-й танковой группе, а 2-8 июля прикрывал отход 5-й армии на линию старой госграницы (к 9 июля в корпусе оставалось 75 танков из 450, числившихся на начало войны). 10-14 июля мехкорпус контратаковал на новоград-волынском направлении, 23 июля - 5 августа вел бои на главной полосе Коростенского УРа, после чего его остатки 6 августа присоединились к 31-му стрелковому корпусу, а штабы корпуса и дивизий были отправлены в распоряжение штаба Юго-Западного фронта. Войну Н.В. Фекленко закончил в должности начальника Главного управления формирования и боевой подготовки бронетанковых и механизированных войск Красной Армии.

Первым делом Жуков усиливает прикрывающую корпус с воздуха 100-ю авиабригаду. Дисциплина в авиабригаде оценивалась как «самая низкая». Летчики-истребители были обучены только технике пилотирования одиночных самолетов и не обладали навыками группового воздушного боя. Большинство из них даже не имело навыков воздушной стрельбы. В мае 1939 года получившие опыт боев в Китае японские пилоты вели воздушные бои с советскими летчиками практически без потерь.

Полковник Т. Куцевалов рассказывал: «57-й особый корпус имел авиацию, которую можно охарактеризовать по боеспособности просто как разваленную авиацию... которая, безусловно, выглядела небоеспособной». На территории МНР отсутствовали авиационные базы. Серьезным недостатком в подготовке ВВС к боевым действиям было полное отсутствие связи между пунктами базирования.

В составленном Куцеваловым отчете о боевых действиях советских ВВС на Халхин-Голе было прямо сказано: «В первоначальный период конфликта воздушные силы 57-го Особого корпуса потерпели явное позорное поражение». Так, за два дня боёв советский истребительный полк потерял 15 истребителей (в основном - И-15), в то время как японская сторона потеряла всего одну машину.

28 мая, после гибели эскадрильи Балашова, командир 57-го ОК комкор Фекленко писал в боевом донесении на имя начальника Генерального штаба РККА Б.М. Шапошникова, что японская авиация господствует в воздухе, а наши лётчики не в состоянии прикрыть наземные войска, "японская авиация проникает глубоко на территорию МНР и гоняется за нашими машинами". После доклада Фекленко о том, что удержание плацдарма на восточном берегу Халхин-Гола возможно будет только ценой больших потерь от японской авиации, в Монголию вылетела целая делегация специалистов с опытом войны в Испании и Китае. В ее составе было 48 летчиков и специалистов, в том числе 11 Героев Советского Союза, среди которых был заместитель начальника ВВС РККА комкор Яков Смушкевич.

Воздушные бои возобновились с новой силой в двадцатых числах июня. В результате сражений 22, 24 и 26 июня японцы потеряли более 50 самолётов. Во время боя 22 июня был сбит и взят в плен известный японский лётчик-ас Такэо Фукуда (по другим данным, старший лейтенант Герой Советского Союза В.Г. Рахов сбил его самолет 29 июля, японец, увидев, что приземлился на монгольской территории, попытался застрелиться, но был захвачен в плен).

Ранним утром 27 июня японской авиации удалось нанести внезапный удар по советским аэродромам, что привело к уничтожению 19 машин.

Всего в воздушных боях с 22 по 28 июня японские авиационные силы потеряли 90 самолётов. Потери советской авиации оказались гораздо меньшими, составив 38 машин.

Прибыли новые авиачасти на И-16, устаревшие самолеты были выведены из состава существующих частей. Был оборудован целый ряд новых посадочных площадок вблизи от линии фронта, что положительно сказалось на скорости и эффективности реакции ВВС на обстановку на фронте. Группа Смушкевича обеспечила перевес в воздухе над японцами. К началу июля советская авиация на Халхин-Голе насчитывала 280 боеготовых самолетов против 100-110 японских.

В районе Читы развертывается фронтовое управление под командованием командарма 2 ранга Г.М. Штерна, героя войны в Испании и участника боев у озера Хасан. Начальником штаба фронтовой группы стал преподаватель Академии Генштаба комдив М.А. Кузнецов. Член Военного совета группы - дивизионный комиссар Н.И.Бирюков

В состав группы вошли 1-я и 2-я отдельные Краснознаменные армии, войска Забайкальского военного округа и 57-й Особый корпус. 19 июня приказом наркома обороны СССР № 0029 57-й Особый корпус был переименован в 1-ю армейскую группу.

Для восстановления дисциплины в войсках Жуков был наделен весьма широкими полномочиями. На начальной стадии конфликта необстрелянные стрелковые подразделения несли огромные потери, легко поддавались панике, самовольно бросали занимаемые позиции и в беспорядке отходили в тыл. По воспоминаниям офицера Генштаба П.Г. Григоренко, отправленного на усиление в Монголию, военный совет фронтовой группы от имени президиума Верховного Совета СССР помиловал 17 осужденных трибуналом 1-й армейской группы на смертную казнь с формулировкой «Трибунал. Получил приказ. Не выполнил. Судить. Расстрелять!». Личные отношения между Жуковым и Штерном, по воспоминаниям очевидцев, были довольно неприязненными, но инструкции командарма комдив, тем не менее, выполнять был обязан.

К началу следующего наступления командование японской Квантунской армии сосредоточило до 38 тысяч солдат и офицеров при поддержке 310 орудий, 135 танков и 225 самолетов против 12.5 тысяч бойцов, 109 орудий, 266 бронемашин, 186 танков и 280 самолетов РККА и МНР.

Штабом Квантунской армии был разработан план новой пограничной операции под наименованием «Второй период номонханского инцидента». Японцы подтянули все три полка 23-й пехотной дивизии, два полка 7-й пехотной дивизии, кавалерийскую дивизию армии Маньчжоу-Го, два танковых и артиллерийский полки. Японский план предусматривал два удара - основной и сковывающий. Первый предусматривал переход реки Халхин-Гол и выход к переправам в тыл советским войскам на восточном берегу реки. Группу японских войск для этого удара возглавлял генерал-майор Кобаяши. Второй удар генерал-лейтенант Масаоми Ясуока должен был нанести непосредственно по советским войскам на плацдарме. Вследствие того, что японцы не смогли обеспечить свои танковые части переправочными средствами, танками усиливалась только группа Ясуока.

Атака группы Ясуока началась в 10.00 2 июля. Наступление японских танков продолжалось до 2.00 ночи 3 июля. Несмотря на то, что из 73 танков, участвовавших в атаке группы Ясуока на советский плацдарм 3 июля, был потерян 41 танк, из них 13 - безвозвратно, японцы оценивали результаты своей атаки как «очень высокие». К ночи 3 июля советские войска ввиду численного превосходства противника отошли к реке, сократив размер своего восточного плацдарма на её берегу, однако ударная группировка японцев под не выполнила полностью поставленной перед нею задачи.

На траву легла роса густая,
Полегли туманы широки.
В эту ночь решили самураи
Перейти границу у реки.

В ночь со 2 на 3 июля войска генерал-майора Кобаяши форсировали реку Халхин-Гол и захватили на её западном берегу гору Баин-Цаган, находящуюся в 40 километрах от маньчжурской границы. Сразу же после этого японцы сосредоточили здесь свои главные силы и стали чрезвычайно интенсивно строить фортификационные сооружения и возводить эшелонированную оборону. В дальнейшем планировалось, опираясь на господствовавшую над местностью гору Баин-Цаган, ударить в тыл оборонявшихся на восточном берегу реки Халхин-Гол советским войскам, отрезать и в дальнейшем уничтожить их. Находившаяся в районе горы Баин-Цаган монгольская кавдивизия была рассеяна японскими самолетами.

Тем временем Жуков, не имея разведданных о захваченном японцами плацдарме, начал готовить фланговый удар по группе Ясуока. Для этого в ночь со 2 на 3 июля началось сосредоточение 11-й танковой и 7-й мотоброневой бригад и монгольской конницы.

В 7.00 утра с японцами столкнулись двигавшиеся к исходным позициям для контратаки подразделения мотоброневой бригады. Так поступили сведения о переправе японцев и направлении их удара. (Согласно седьмой главе "Воспоминаний и размышлений" Г.К. Жукова, противника обнаружил старший советник монгольской армии полковник И. М. Афонин).

Жуков принимает очень рискованное «кавалерийское» решение атаковать с ходу неизвестную по составу и численности группировку переправившихся японцев всеми выдвигавшимися из тыла подвижными резервами, не дав им зарыться в землю и организовать противотанковую оборону. В течение светового дня по мере подхода участвующих сил было предпринято четыре не согласованных между собой атаки (т.к. три танковых батальона 11-й тбр и бронебатальон 7-й мббр выдвигались с разных направлений для первоначально спланированного контрудара).

11-я танковая бригада М.П. Яковлева наступала без артиллерийской и пехотной поддержки на неподавленную противотанковую оборону японцев, в результате чего понесла большие потери. По образному выражению одного японского офицера, «погребальные костры горящих русских танков были похожи на дымы сталелитейных заводов в Осаке». Бронебатальон атаковал с ходу после 150-километрового марша. Позднее к ним присоединился 24-й мотострелковый полк полковника И. И. Федюнинского.

Одновременно с танками и броневиками по переправившимся японцам были нанесены удары с воздуха. Причем действовали не только бомбардировщики СБ, но и истребители И-15бис из 22-го истребительного авиаполка. Тяжелому артиллерийскому дивизиону 185-го артиллерийского полка было приказано выбросить разведку к горе Баин-Цаган и открыть огонь по японской группировке. Одновременно был дан приказ артиллерии, расположенной за рекой Халхин-Гол (поддерживавшей 9-ю мотобронебригаду), перенести свой огонь по противнику на горе Баин-Цаган.

Из 133 участвовавших в атаке танков было потеряно 77 машин, а из 59 бронемашин – 37. 2-й танковый батальон потерял 12 человек убитыми и 9 ранеными, 3-й батальон 10 убитыми и 23 пропавшими без вести. Наибольшие потери танки и броневики понесли от противотанковой артиллерии и от «бутылочников» - приблизительно 80-90% всех потерь. 11-я тбр в боевых действиях на этом этапе больше не участвовала, пополняясь матчастью – на 20 июля бригада насчитывала уже 125 танков.

Следует отметить, что Жуков в этой ситуации нарушил требования Боевого Устава РККА, и собственный же приказ: «Вводить в бой танковые и бронетанковые части против закрепившегося и подготовившего оборону противника без серьезной артподготовки воспрещаю. С вводом в бой эти части должны быть надежно прикрыты огнем артиллерии во избежание излишних потерь». Комдив действовал на свой страх и риск, и вопреки мнению командарма Г.М. Штерна. Однако впоследствии Штерн признал, что в той ситуации принятое решение оказалось правильным – любой ценой нельзя было позволить японцам отрезать от переправ нашу группировку на плацдарме.

Японцы не ожидали танковой атаки такого масштаба, и в 20.20 3 июля был отдан приказ об отводе войск с захваченного утром плацдарма. Вот что записал об этих событиях японский солдат Накамура в своем дневнике 3 июля: «Несколько десятков танков напало внезапно на наши части. У нас произошло страшное замешательство, лошади заржали и разбежались, таща за собой передки орудий; автомашины помчались во все стороны. В воздухе было сбито 2 наших самолета. Весь личный состав упал духом».

Отход должен был начаться с утра 4 июля. Группировка японских войск на горе Баин-Цаган оказалась в полуокружении. К вечеру 4 июля японские войска удерживали только вершину Баин-Цагана – узкую полоску местности в пять километров длиной и два километра шириной. Переправа шла весь день 4 июля и закончилась только в 6.00 утра 5 июля. Все это время переправлявшиеся японцы подвергались обстрелу артиллерией и атакам авиации. Бомбардировщики СБ выполняли по два вылета в день, но разбомбить японскую переправу таки не смогли. К атакам с воздуха были также привлечены истребители И-16 с 20-мм пушками.

Эти события стали известны как «Баин-Цаганское побоище». Результатом боев 3-6 июля явилось то, что в дальнейшем, японские войска больше не рискнули переправляться на западный берег реки Халхин-Гол. Все дальнейшие события происходили на восточном берегу реки.

Как писал позже Г.К. Жуков: "Опыт сражения в районе Баин-Цаган показал, что в лице танковых и мотомеханизированных войск, умело взаимодействующих с авиацией и подвижной артиллерией, мы имеем решающее средство для осуществления стремительных операций с решительной целью".

По линии особого отдела корпуса в Москву было передано донесение, которое легло на стол И.В. Сталину, о том, что комдив Жуков «преднамеренно» бросил в бой танковую бригаду без разведки и пехотного сопровождения. Из Москвы была выслана следственная комиссия во главе с заместителем наркома обороны, командармом 1-го ранга Г.И. Куликом. Однако тот стал вмешиваться в оперативное управление войсками, предложив Жукову оставить плацдарм, поэтому нарком обороны в телеграмме от 15 июля объявил ему выговор и отозвал его в Москву. После этого на Халхин-Гол был прислан начальник Главного политического управления РККА комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис с поручением от Л.П. Берии «проверить» Жукова.

Атаки 8-11 и 24-25 июля также были отбиты. В ночном бою 8 июля героически погиб командир 149-го стрелкового полка майор И.М. Ремизов. Ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. В одной из контратак 11 июля погиб командир 11-й танковой бригады М. Яковлев, поднимая залегшую пехоту, не желавшую идти за танками. На плацдарм, удерживаемый 145-м мотострелковым полком и 603-м полком 82-й сд, были дополнительно переброшены 24-й мотострелковый полк и два батальона 5-й стрелково-пулеметной бригады.

Во время разработки наступательной операции против японских войск выдвигались предложения как в штабе армейской группы, так и в Генеральном штабе РККА о переносе боевых действий с территории Монголии на маньчжурскую территорию, однако эти предложения были категорически отвергнуты политическим руководством страны.

Японское командование, несмотря на крупные потери, приступило к подготовке генерального наступления, приуроченного к предполагаемому развязыванию Германией войны в Европе. Специальным указом японского императора 10 августа была сформирована 6-я армия под командованием Огису Риппо численностью около 55 тысяч человек (по другим данным – до 85 тысяч, включая армию государства Манчьжоу-Го) при наличии 500 орудий, 182 танков и более 500 самолетов.

Им противостояли 57 тысяч бойцов советско-монгольской армии, имеющие 542 орудия и миномета, 498 танков, 385 бронемашин и 515 самолетов. В добавление к ранее переброшенной 82-й стрелковой дивизии из УралВО из ЗабВО были дополнительно переброшены 6-я танковая бригада (М.И. Павелкин), 57-я стрелковая дивизия (И.В. Галанин) и 212-я авиадесантная бригада.

Общая координация действий возлагалась на фронтовое управление во главе с командармом 2 ранга Г.М. Штерном, обеспечившим непрерывное снабжение передовой группы войск. Людей, боевую технику, боеприпасы, продовольствие приходилось перебрасывать на автомашинах по грунтовым дорогам. Причем от ближайшей выгрузочной станции до района боевых действий было более 700 километров. Несмотря на все трудности (рейс в 1400 км длился пять суток), перед наступлением был накоплен двухнедельный запас боеприпасов.

Передвижение автотранспорта и боевой техники, как правило, производились только ночью со строжайшим соблюдением светомаскировки. При переброске новых частей широко использовались комбинированные марши – часть пути бойцы ехали на машинах, а оставшуюся преодолевали в пешем строю.

Как писал позже Жуков:

«Для проведения предстоящей весьма сложной операции нам нужно было подвезти по грунтовым дорогам от станции снабжения до реки Халхин-Гол на расстояние в 650 километров следующее:
- артиллерийских боеприпасов- 18000 тонн;
- боеприпасов для авиации - 6500 тонн;
- различных горюче-смазочных материалов - 15000 тонн;
- продовольствия всех видов - 4000 тонн;
- топлива- 7500 тонн;
- прочих грузов - 4000 тонн.

Для подвоза всех этих грузов к началу операции требовалось 4900 автомашин, в то время как в распоряжении армейской группы было только 2636 автомашин. После 14 августа на подвоз встало еще 1250 бортовых машин и 375 автоцистерн, прибывших из Советского Союза. Основная тяжесть перевозок ложилась на войсковой автомобильный транспорт и на строевые машины, включая артиллерийские тягачи. Мы решились на такую крайнюю меру, так как, во-первых, у нас не было другого выхода и, во-вторых, потому что считали оборону своих войск достаточно устойчивой».

Войска тщательно готовились к наступательной операции. В ближайшем тылу обучали воинов приемам ближнего боя. Знакомили с особенностями тактики и обороны противника. Особое внимание на занятиях обращали на взаимодействие в бою пехоты с танками, артиллерией и авиацией.

«В целях маскировки, сохранения в строжайшей тайне наших мероприятий Военным советом армейской группы одновременно с планом предстоящей операции был разработан план оперативно-тактического обмана противника, который включал в себя:

Производство скрытных передвижений и сосредоточений прибывающих войск из Советского Союза для усиления армейской группы;
- скрытные перегруппировки сил и средств, находящихся в обороне за рекой Халхин-Гол;
- осуществление скрытных переправ войск и материальных запасов через реку Халхин-Гол;
- производство рекогносцировок исходных районов, участков и направлений для действия войск;
- особо секретная отработка задач всех родов войск, участвующих в предстоящей операции;
- проведение скрытной доразведки всеми видами и родами войск;
- вопросы дезинформации и обмана противника с целью введения его в заблуждение относительно наших намерений.

Этими мероприятиями мы стремились создать у противника впечатление об отсутствии на нашей стороне каких-либо подготовительных мер наступательного характера, показать, что мы ведем широко развернутые работы по устройству обороны, и только обороны. Для этого было решено все передвижения, сосредоточения, перегруппировки производить только ночью, когда действия авиаразведки противника и визуальное наблюдение до предела ограничены.

До 17-18 августа было категорически запрещено выводить войска в районы, откуда предполагалось нанесение ударов с целью выхода наших войск во фланги и тыл всей группировки противника. Командный состав, производивший рекогносцировки на местности, должен был выезжать в красноармейской форме и только на грузовых машинах.

Мы знали, что противник ведет радиоразведку и подслушивает телефонные разговоры, и разработали в целях дезинформации целую программу радио- и телефонных сообщений. Переговоры велись только о строительстве обороны и подготовке ее к осенне-зимней кампании. Радиообман строился главным образом на коде, легко поддающемся расшифровке.

Было издано много тысяч листовок и несколько памяток бойцу в обороне. Эти листовки и памятки были подброшены противнику, с тем чтобы было видно, в каком направлении идет политическая подготовка советско-монгольских войск».

Генерал Огису и его штаб также планировали наступление, которое было назначено на 24 августа. При этом, с учётом печального для японцев опыта боёв на горе Баин-Цаган, в этот раз охватывающий удар планировался на правом фланге советской группировки. Форсирование реки не планировалось.

Ранним утром 20 августа, упредив удар противника, советская артиллерия провела внезапный артиллерийский налет по командным пунктам и зенитным батареям японцев. После первого огневого налета - массированный удар бомбардировщиков, затем - артиллерийская подготовка продолжительностью 2 часа 45 минут. В момент переноса огня с переднего края в глубину советские стрелковые дивизии, мотоброневые и танковые бригады нанесли удары по северным и южным флангам японской группировки.

Мчались танки, ветер поднимая,
Наступала грозная броня.
И летели наземь самураи
Под напором стали и огня.

Основной удар с юга наносила группа Потапова, включающая 57-ю стрелковую дивизию и 6-ю танковую бригаду. С севера наносила удар группа Алексеенко (новый командир 11-й танковой бригады, пополненной танками БТ-7 до 200 машин). Маневр 11-й тбр был идентичен прерванному японской атакой 3 июля. В резерве были 9-я мотоброневая бригада и авиадесантная бригада. Центр построения составляла 82-я сд под командованием комбрига Д. Е. Петрова. Также в операции участвовали монгольские 6-я и 8-я кавалерийские дивизии под общим командованием маршала Хорлогийна Чойбалсана.

Перед крупномасштабным наступлением было жизненно необходимо получить точные разведданные о противостоящем противнике, однако добыча этих сведений имела определенные трудности.

«Сложность добывания сведений о противнике усугублялась отсутствием в районе действий гражданского населения, от которого можно было бы кое-что узнать. Со стороны японцев перебежчиков не было. А бежавшие к нам баргуты (монголы-скотоводы, живущие в северо-западной части Маньчжурии), как правило, ничего не знали о расположении и численности японских частей и соединений. Лучшие данные мы получали от разведки боем. Однако эти данные охватывали только передний край и ближайшие огневые позиции артиллерии и минометов.

Наша разведывательная авиация давала хорошие авиаснимки глубины обороны, но учитывая то, что противник обычно широко применял макеты и другие обманные действия, мы должны были быть очень осторожными в своих выводах и неоднократными проверками устанавливать, что является настоящим, что ложным.

Просочиться мелким разведывательным группам в глубину обороны противника случалось редко, так как японцы очень хорошо просматривали местность в районе расположения своих войск».

Северная, и южная ударные группировки переправились на западный берег Халхин-Гола только в ночь на 19 июля. Тем самым была обеспечена внезапность удара утром 20 июля.

«К рассвету всё должно было быть скрыто в зарослях вдоль реки в подготовленных укрытиях. Материальная часть артиллерии, минометы, средства тяги и различная техника тщательно укрывались маскировочными сетками, приготовленными из местных подручных материалов. Танковые части выводились в исходные районы мелкими группами с разных направлений, непосредственно перед началом артиллерийской и авиационной подготовки. Их скорости позволяли это сделать».

Снова обнаружилась плохая работа разведки: северная группа не смогла сходу прорвать оборону, ключом к которой была, как оказалось, сильно укрепленная высота «Палеи». В наступлении южной группы 6-я танковая бригада запоздала при переправе – не выдержал тяжести танков наведенный саперами понтонный мост. Переправа и сосредоточение бригады были полностью закончены к исходу дня.

К исходу дня стрелковые войска прошли до 12 км, преодолевая отчаянное сопротивление, и начали окружение японской армии, а механизированные части вышли к монгольско-китайской границе.

22-го августа японские войска, придя в себя, повели упорные оборонительные бои, поэтому Г.К. Жукову пришлось ввести в сражение резервную 9-ю мотоброневую бригаду.

23 августа на центральном участке фронта Г. К. Жукову пришлось даже ввести в бой свой последний резерв: авиадесантную бригаду и две роты пограничников, хотя при этом он и шёл на немалый риск. К исходу дня основные силы 6-й армии были окружены на монгольской территории, не имея возможности отойти в сторону оккупированного ими Китая.

24 августа четыре полка японской армии все-таки перешли по плану в наступление с территории Маньчжурии, но были отброшены 80-м стрелковым полком, прикрывавшим границу.

Только за 24 и 25 августа бомбардировщики СБ совершили 218 боевых групповых вылетов и сбросили на противника около 96 тонн бомб. Истребителями за эти два дня в воздушных боях было сбито около 70 японских самолетов.

27 августа советские войска расчленили японскую группировку на две части и, несмотря на фанатичное упорство воинов Ямато, к утру 31 августа сопротивление остатков 6-й армии было подавлено. Красная Армия в качестве трофеев захватила около 200 орудий, 100 автомашин, 400 пулеметов, 12 тысяч винтовок и множество боеприпасов.

В сентябре начальником штаба 1-й армейской группы был назначен старший преподаватель Академии Генштаба А.И. Гастилович (по итогам Великой Отечественной войны – генерал-лейтенант, командующий 18-й армией 4-го Украинского фронта). Причины снятия Богданова не афишируются. Г.К. Жуков вообще не упоминает его в своих «Воспоминаниях и размышлениях», отделываясь сухим безличным «начштаба» - "разработку плана генерального наступления в штабе армейской группы вели лично командующий, член Военного совета, начальник политотдела, начальник штаба, начальник оперативного отдела". Возможно между категоричным комкором, стремившимся, прежде всего, к единоначалию в своей армейской группе, и его начальником штаба произошел конфликт, который, в отличие от «холодной войны» со Штерном, перерос в открытую фазу, после чего оппонентов решили разъединить. Отстранение Богданова могло иметь и более прозаическое объяснение, например, по ранению или по болезни. Потому что свое следующее назначение герой Испании и Халхин-Гола получит очень не скоро – лишь в декабре 1941 комкор Богданов примет 461-ю стрелковую дивизию.

Бои закончились только 16 сентября. За все время боев потери японской стороны убитыми, ранеными и пленными составили от 61 до 67 тысяч человек по разным оценкам (из них около 25 тысяч – безвозвратные). В том числе – около 45 тысяч в июле-августе 1939 года. Японцы утратили большое количество вооружения и военной техники, лишились 160 самолетов (по другим данным – до 600).

Общие потери советско-монгольских войск составили от 18,5 до 23 тысяч по разным оценкам, 108 танков и 207 самолетов. Из них потери РККА: 6831 человек убит, 1143 – пропали без вести, 15 251 – ранены.

После окончания военных действий Жукова принял Сталин и отметил его действия, назначив командующим самым крупным и важным военным округом – Киевским. Таким образом, "хасанский синдром" 1938 года, стоивший жизни маршалу Блюхеру, в военном столкновении с Японией был преодолен.

На докладе у И.В. Сталина Г.К. Жуков так оценил противостоящую ему императорскую армию:

«Японский солдат хорошо подготовлен, особенно для ближнего боя. Дисциплинирован, исполнителен и упорен в бою, особенно в оборонительном. Младший командный состав подготовлен очень хорошо и дерется с фанатическим упорством. Как правило, младшие командиры в плен не сдаются и не останавливаются перед «харакири». Офицерский состав, особенно старший и высший, подготовлен слабо, малоинициативен и склонен действовать по шаблону. Что касается технического состояния японской армии, считаю ее отсталой. Японские танки типа наших МС-1 явно устарели, плохо вооружены и с малым запасом хода. Должен также сказать, что в начале кампании японская авиация била нашу авиацию. Их самолеты превосходили наши до тех пор, пока мы не получили улучшенной «Чайки» и И-16. Артиллерия наша во всех отношениях превосходила японскую, особенно в стрельбе. В целом наши войска стоят значительно выше японских. Монгольские войска, получив опыт, закалку и поддержку со стороны частей Красной Армии, дрались хорошо, особенно их броневой дивизион на горе Баин-Цаган. Надо сказать, что монгольская конница была чувствительна к налетам авиации и артиллерийскому огню и несла большие потери».

Г.М. Штерн и Г.К. Жуков за бои на Халхин-Голе получили высокое звание Герой Советского Союза. Кроме того, в 1972 году Указом Великого народного хурала МНР за участие в разгроме японских войск на Халхин-Голе Жуков удостоен звания Героя Монгольской Народной Республики.

Я.В. Смушкевич стал Дважды Героем Советского Союза.

Начальник штаба 1-й армейской группы комбриг М.А. Богданов никаких наград за Халхин-Гол не получил, а Великую Отечественную войну закончил в должности командира 8-й гвардейской вдд в звании генерал-майора. Часть современных исследователей считает, что именно он сыграл ключевую роль в общем окружении и разгроме японских войск, однако каких-либо документальных подтверждений этой версии нет. Богданова отмечали как отличного методиста, офицера широкого кругозора и больших знаний. Он лично руководил многими тактическими учениями, но подобных Халхин-Голу взлетов военной мысли в его карьере больше не прослеживается.

Иван Иванович Федюнинский в начале боевых действий в районе реки Халхин-Гол занимал должность помощника командира полка по хозяйственной части, затем возглавил 24-й мотострелковый полк. По окончании военных действий И.И. Федюнинский был назначен командиром 82-й дивизии. Эта дивизия в первом периоде Отечественной войны исключительно упорно дралась на можайском направлении. Успешно командовал генерал-майор Федюнинский стрелковым корпусом на Юго-Западном фронте, а потом и 42-й армией под Ленинградом.

Дивизионный комиссар М.С. Никишев в начале Великой Отечественной войны погиб на Украине, где был в должности члена Военного совета 5-й армии Юго-Западного фронта.

Комбриг Михаил Иванович Потапов, руководивший главной ударной группировкой на южном фланге армейской группы, в Великую Отечественную войну командовал 5-й армией Юго-Западного фронта.

Г.М. Штерн во время Финской войны командовал 8-й армией (в непрерывных тяжелых боях нанесла финнам серьезные потери, больше всего артиллерией и авиацией, но поставленной ей главным командованием задачи выполнить полностью не сумела), в 1940 году получил орден Красной Звезды и звание генерал-полковника.

Я.В. Смушкевич в 1940 году получил воинское звание генерал-лейтенант авиации, должность генерал-инспектора ВВС РККА, а в декабре того же года - помощника начальника Генерального штаба РККА по авиации.

28 октября 1941 года Г.М. Штерн, Я.В. Смушкевич, П.В. Рычагов и другие высокопоставленные офицеры были расстреляны по обвинению в участии в военной заговорщической организации. Имя командарма Г.М. Штерна было вычеркнуто из учебников, и Халхин-Гол долгое время представлялся единоличной победой Г.К. Жукова.

В 1954 году осужденные по этому делу были посмертно реабилитированы с формулировкой «за отсутствием состава преступления».

После поражения Японии в этом пограничном конфликте принц Коноэ признался германскому послу Отту: «Я понял, потребуется еще два года, чтобы достигнуть уровня техники, вооружения и механизации, которые показала Красная Армия в боях в районе Халхин-Гола». На переговорах, проходивших уже после окончания боев, представитель японского командования генерал Фудзимото заявил председателю советской комиссии заместителю Жукова комбригу Михаилу Потапову: «Да, вы нас поставили очень низко...»

Монгольский народ горячо благодарил защитивших его от японской агрессии бойцов и командиров Красной Армии:

«От всего трудового народа Монголии горячо приветствуем вас, защитников нашей Родины от японских захватчиков, и поздравляем с успешным окружением и полным разгромом самураев, пробравшихся на нашу землю.

Наш народ золотыми буквами впишет в историю борьбы за свою свободу и независимость вашу героическую борьбу с японской сворой в районе реки Халхин-Гол. Если бы не ваша братская бескорыстная помощь, мы не имели бы независимого Монгольского революционного государства. Если бы не помощь Советского государства, нам грозила бы такая же участь, какую переживает народ Маньчжурии. Японские захватчики разгромили бы и ограбили нашу землю и трудовое братство. Этого не случилось и никогда не случится, так как нам помогает и нас спасает от японского нашествия Советский Союз.

Спасибо вам и спасибо советскому народу!».

И эта благодарность не была пустыми словами. Только за 1941 год от Монгольской Народной Республики было получено 140 вагонов различных подарков для советских воинов на общую сумму 65 миллионов тугриков. Во Внешторгбанк поступило 2 миллиона 500 тысяч тугриков и 100 тысяч американских долларов, 300 килограммов золота. Было построено 53 танка, из них 32 танка Т-34, на бортах которых стояли славные имена Сухэ-Батора и других героев МНР. Многие из этих танков дошли до Берлина в составе 112-й танковой бригады 1-й гвардейской танковой армии.

Кроме танков, советским Военно-Воздушным Силам была передана авиационная эскадрилья «Монгольский арат». Она вошла в состав 2-го Оршанского гвардейского авиационного полка. Эскадрилья «Монгольский арат» совершала победный боевой путь на протяжении всей войны. В дар Красной Армии в 1941-42 годах поступило 35 тысяч лошадей, которые пошли на укомплектование советских кавалерийских частей.

Когда в 1945 году Советское правительство, согласно договоренности с союзниками по антигитлеровской коалиции, объявило Японии войну, монгольская армия, руководимая лично X. Чойбалсаном и Ю. Цеденбалом, действовала на правом крыле советских войск, в составе советско-монгольской конно-механизированной группы под командованием генерала И. А. Плиева.

За умелое руководство боевыми операциями Маршал МНР X. Чойбалсан был награжден орденом Суворова I степени, Ю. Цеденбал удостоен ордена Кутузова I степени. 26 человек награждены орденом Красного Знамени, орденом Славы II степени- 13 человек, медалью «За отвагу» - 82 человека.

Успешные завершения боевых операций у озера Хасан и на реке Халхин-Гол накануне второй мировой войны уберегли СССР от серьезной угрозы войны на два фронта.

2010-11-22 в 15:12

Жизнь хороша!

Спасибо за статью, интересно

2010-11-22 в 15:33

"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"

2010-11-22 в 16:15

The Illustration of the Siberian War, no. 3.
The battle of Usri , Siberia. Captain Konomi died in the battle, fighting.

The Illustration of the Siberian War, no. 4.
The Japanese army defeated the German-Austrian Army near Usri , Siberia.

The Illustration of the Siberian War, no. 5.
The first battle near Manturia . The Japanese soldiers defeated the enemy"s cavalry.

The Illustration of the Siberian War, no. 6.
The brilliant exploit of the Noshido(?) Infantry Company destroyed rail road, going around the back of the ememy.

The Illustration of the Siberian War, no. 7.
The Japanese cavalry taken possession of Khobarovsk pursueing and attacking the enemies.

The Illustration of the Siberian War, no. 8.
The Japanese cavalry advanced furiously in storm.

The Illustration of the Siberian War, no. 9.
The Japanese army occupied Habalofsk -- Amur Fleet surrendered.

The Illustration of the Siberian War, no. 10.
Furious fighting at Amur.

Орден Красного Знамени

Орден Красного Знамени – государственная награда СССР, учрежденная Декретом ВЦИК от 16 сентября 1918 года как орден РСФСР «Красное Знамя», а после образования СССР Постановлением ЦИК СССР от 1 августа 1924 года был учрежден орден Красного Знамени СССР.

СТАТУТ ОРДЕНА

Статут ордена был утвержден Постановлением Президиума ЦИК от 11 января 1932 года, в дальнейшем в него вносились дополнения и изменения Указами Президиума Верховного Совета СССР от 19 июня 1943 года и от 16 декабря 1947 года. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 марта 1980 года был утвержден Статут ордена в новой редакции.

Орден Красного Знамени учрежден для награждения за особую храбрость, самоотверженность и мужество, проявленные при защите социалистического Отечества.

Орденом награждались:

Военнослужащие Советской Армии, Военно-Морского Флота, пограничных и внутренних войск, сотрудники органов Комитета государственной безопасности СССР и другие граждане СССР,

Воинские части, военные корабли, соединения и объединения.

Орденом Красного Знамени могли быть награждены и лица, не являющиеся гражданами СССР.

Награждение орденом производилось:

За особо значительные подвиги, совершенные в боевой обстановке с явной опасностью для жизни,
- за выдающееся руководство боевыми операциями воинских частей, соединений, объединений и проявленные при этом особые храбрость и мужество,
- за особые мужество и отвагу, проявленные при выполнении специального задания,
- за особые отвагу и храбрость, проявленные при обеспечении государственной безопасности страны, неприкосновенности государственной границы СССР в условиях, сопряженных с риском для жизни,
- за успешные боевые действия воинских частей, военных кораблей, соединений и объединений, которые, несмотря на упорное сопротивление противника, потери или другие неблагоприятные условия одержали победу над противником или нанесли ему крупное поражение либо способствовали успеху наших войск в выполнении крупной боевой операции.

В исключительных случаях награждение орденом Красного Знамени могло быть произведено и за особо значительные заслуги в поддержании высокой боевой готовности войск, а также за подвиги, совершенные при выполнении воинского долга с явной опасностью для жизни.

При повторном награждении орденом Красного Знамени награжденному вручался орден с цифрой «2», а при последующих награждениях – с соответствующими цифрами. Награждение производилось по представлению МО СССР, МВД СССР, КГБ СССР (соответственно).

Воинские части, военные корабли, соединения и объединения, награжденные орденом Красного Знамени, именуются «краснознаменными».

Орден Красного Знамени носится на левой стороне груди и при наличии других орденов СССР располагается после ордена Октябрьской Революции.

ОПИСАНИЕ

ордена Красного Знамени

Орден Красного Знамени представляет собой знак, изображающий развернутое Красное Знамя с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», ниже которого по окружности помещен лавровый венок. В центре на белом эмалевом фоне расположены скрещенные факел, древко знамени, винтовка, молот и плуг, прикрытые пятиконечной звездой. В середине звезды на белом эмалевом фоне изображены серп и молот в обрамлении лаврового венка. Верхние два луча звезды прикрыты Красным Знаменем. На нижней части лаврового венка находится лента с надписью «СССР». Под серединой ленты на повторных орденах помещаются на белом эмалевом щитке цифры «2», «3», «4» и т.д. Знамя, концы звезды и лента покрыты темно-красной эмалью, изображения молота и плуга оксидированы, остальные изображения, их контуры и надписи на ордене позолочены.

Орден выполнен из серебра. Серебряного содержания в ордене – 22,719± 1,389 г (на 18 сентября 1975 года). Общий вес ордена составляет 25,134± 1,8 г, высота – 41 мм, ширина – 36,3 мм.

Орден при помощи ушка и кольца соединен с пятиугольной колодкой, покрытой шелковой муаровой лентой шириной 24 мм. Посередине ленты – продольная белая полоса шириной 8 мм, ближе к краям – две красные полосы шириной 7 мм каждая и по краям – две белые полосы по 1 мм.

ИСТОРИЯ ОРДЕНА

Первым кавалером ордена Красного Знамени РСФСР стал бывший сормовский рабочий, председатель Челябинского ревкома В.К. Блюхер. В 1918 году, объединив под своим командованием несколько вооруженных отрядов, он совершил с ними легендарный поход по Уралу, ведя ожесточенные бои с белогвардейцами.

Среди награжденных орденом Красного Знамени РСФСР были видные деятели КПСС – М.И. Калинин, С.М. Киров, Г.К. Орджоникидзе, В.В. Куйбышев, а также выдающиеся полководцы гражданской войны – М.В. Фрунзе, М.Н. Тухачевский, С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, В.И. Чапаев, Г.И. Котовский и другие.

8 апреля 1920 года была утверждена следующая форма награждения: наградное холодное оружие (шашка или кортик) с накладным орденом Красного Знамени РСФСР. Первым пунктом в Декрете было записано: «Почетное революционное оружие, как награда исключительная, присуждается за особые боевые отличия, показанные высшими начальствующими лицами в действующей армии». Всего этой награды был удостоен 21 выдающийся советский военачальник. Среди них – Главнокомандующий всеми вооруженными силами Республики С.С. Каменев, легендарные герои гражданской войны М.В. Фрунзе, С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, Г.И. Котовский, талантливые красные полководцы М.Н. Тухачевский, С.К. Тимошенко, И.П. Уборевич, А.И. Корк и другие.

Немного позже стало вручаться и наградное огнестрельное оружие с орденом «Красное Знамя» РСФСР, прикрепленным к рукояти. Известны всего два награждения в 1921 году: С.С. Каменева и С.М. Буденного.

В 1919-1930 годах орденом были награждены многие воинские соединения. Ордена Красного Знамени РСФСР удостоены Балтийский Флот и крейсер «Аврора», бронепоезд № 8, Военная академия РККА, города Петроград, Грозный, Царицын, Луганск и Ташкент.

За заслуги в борьбе с контрреволюцией приказом Реввоенсовета Республики от 20 декабря 1922 года орденом «Красное Знамя» РСФСР был награжден Особый отдел Государственного Политического Управления (ОГПУ).

По аналогии с орденом Красного Знамени РСФСР свои ордена Красного Знамени ввели и республики Закавказья, а также некоторые среднеазиатские республики.

НАГРАЖДЕНИЯ

По состоянию на 1 сентября 1928 года количество кавалеров одного ордена Красного Знамени РСФСР составило 14 678 человек (двух орденов – 285, трех – 31, четырех – 4), на 1 января 1933 года – 16 317 (двух орденов – 378, трех – 60, четырех – 7). Четырежды кавалерами стали В.К. Блюхер, К.Е. Ворошилов, С.С. Вострецов, Е.Г. Евдокимов, А.Я. Лапин, Я.Ф. Фабрициус и И.Ф. Федько. Всего на 1 января 1933 года общее количество награждений орденом Красного Знамени РСФСР составило 16 762. В числе награжденных – 28 женщин.

Первоначально орден носили на левой стороне груди на банте из красной материи, так же, как и орден Красного Знамени. В холодное время года ордена снимали с гимнастерки или френча и прикрепляли к шинели. К концу 20-х годов порядок ношения знаков на банте и поверх шинели применялся все реже и реже и при утверждении первого Статута ордена в 1932 году был окончательно отменен.

Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 июля 1943 года, для орденов, имеющих форму круга или овала, был введен порядок ношения их подвешенными к пятиугольной колодке, обтянутой муаровой шелковой лентой. Тем же Указом установлен цвет ленты. С этого времени знаки ордена изготавливались с ушками в верхней части знамени.

Была попытка перенести орден Красного Знамени на холодное оружие (по аналогии с орденом РСФСР). Президиум ЦИК СССР Постановлением от 12 декабря 1924 года «О награждении лиц высшего комсостава РККА и Флота Почетным революционным оружием» учредил наградное оружие СССР – шашку с орденом Красного Знамени СССР на эфесе. Эта высшая награда СССР была вручена в первый и единственный раз только через пять лет: в 1929 году шашку с орденом вручили командиру Забайкальской группой войск комкору С.С. Вострецову.

В числе первых награжденных орденом Красного Знамени СССР была группа чекистов: В.Р. Менжинский, А.П. Федоров, Г.С. Сыроежкин, Н.И. Демиденко, С.В. Пузицкий, Р.А. Пиляр. Все они награждены этим орденом Постановлением Президиума ЦИК СССР от 5 сентября 1924 года за выполнение заданий ОГПУ по борьбе с группой контрреволюционеров, возглавляемых Б. Савинковым.

В 1925 году состоялось награждение участников перелета по маршруту Москва-Пекин на первых самолетах советской разработки и постройки. Среди кавалеров были начальник перелета известный ученый академик О.Ю. Шмидт, все летчики (в том числе легендарный М.М. Громов) и все авиамеханики.

Затем до конца 30-х годов орден Красного Знамени выдавали редко, ибо он оставался высшим боевым орденом. Кроме того, Постановлением Президиума ЦИК от 26 сентября 1924 года было прекращено представление к награждению орденом Красного Знамени СССР за подвиги, совершенные до 1 января 1923 года (т.е. до образования СССР). С этого момента началось награждение орденом лишь за боевые отличия и заслуги, а Советский Союз долгие годы не воевал, по-крайней мере, официально, что предоставляло мало возможностей для получения наград. Однако упомянутый запрет на представления от 26 сентября 1924 года все-таки был позже дважды нарушен: крейсер «Аврора» награжден в 1927 году; ВЛКСМ, Морские силы Балтийского моря (ныне – Балтийский флот), а также несколько сотен ветеранов были награждены в 1928 году.

Орден Красного Знамени вручали участникам войны в Испании, в том числе будущим Маршалам Советского Союза Р.Я. Малиновскому, К.А. Мерецкову, Н.И. Воронову, будущим генералам П.И. Батову, А.И. Родимцеву и Я.В. Смушкевичу. Затем были награждения за бои у озера Хасан (1938 год) и на реке Халхин-Гол (1939 год) – всего 2575 награждений. Еще больше краснознаменцев появилось после советско-финляндской войны (1939-1940 годы).

За участие в боевых действиях против Японии и Финляндии в 1938-1940 годах орденом Красного Знамени отмечен ряд воинских подразделений. Так, за Халхин-Гол орденов Красного знамени удостоились 57-я стрелковая дивизия полковника Галанина, 6-я танковая бригада полковника Павелкина, 9-я мотоброневая бригада полковника Шевникова, 601-й стрелковый полк майора Судака, 82-й гаубичный полк майора Сапарова, 22-й авиационный полк майора Кравченко, 406-й отдельный батальон связи майора Солдатенкова, отдельные саперные роты 6-й, 11-й и 32-й танковых бригад, а также несколько других подразделений. За Финскую кампанию орденом Красного Знамени наградили 7-ю стрелковую дивизию Киевского Особого военного округа, 142-ю стрелковую дивизию (Указ от 11 апреля 1940 года), 137-й гаубичный и 320-й пушечный артиллерийские полки РГК и другие части и соединения.

В 1938 году орденом Красного Знамени награждено Московское высшее общевойсковое командное училище им. Верховного Совета СССР.

Начавшаяся в 1941 году Великая Отечественная война открыла новый период в наградном деле: награждение орденами стало массовым явлением, однако в первые годы войны орден Красного Знамени вручался редко. Тем не менее первый кавалер ордена Красного Знамени периода Великой Отечественной войны появился уже летом 1941 года. Им был летчик, старший политрук А.А. Артемов.

Первым воинским соединением, ставшим Краснознаменным в годы войны, была 99-я стрелковая дивизия (командир – полковник Н.И. Дементьев), удостоенная столь высокой награды за освобождение от немцев города Перемьшля 23 июня 1941 года.

В годы войны в числе первых орденом Красного Знамени была награждена знаменитая 316-я стрелковая дивизия генерал-майора И.В. Панфилова. Одновременно с получением высокой награды дивизия была переименована в 8-ю Гвардейскую стрелковую дивизию.

Орденом Красного Знамени награждались в годы войны и военно-учебные заведения за подготовку командных кадров. Так, были награждены Киевское пехотное училище имени Рабочих Красного Замоскворечья (сентябрь 1943 года), Киевское военное училище связи имени М.И. Калинина (февраль 1944 года) и многие другие.

В 1942 году, когда возник вопрос о создании орденов специально для высшего командного состава Красной Армии, вновь вспомнили об ордене Красного Знамени. В качестве такой награды первоначально предложили учредить орден Красного Знамени с мечами, но этот вариант И.В. Сталин отклонил.

Младшие командиры сухопутных войск, а тем более сержанты и солдаты редко награждались орденом Красного Знамени. Однако имели место и уникальные награждения. Так, юный партизан из Керчи Володя Дубинин был удостоен ордена Красного Знамени в 13 лет (посмертно), 14-летний матрос Игорь Пахомов имел два ордена Красного Знамени. Киевский школьник пионер Костя Кравчук во время оккупации спас полковые знамена 968-го и 970-го стрелковых полков Красной Армии. Знамена передали ему раненые красноармейцы перед самым захватом Киева врагом. За спасение знамен 12-летний Кравчук получил орден Красного Знамени после освобождения города.

В конце войны (30 января 1945 года) прославился моряк-подводник А.И. Маринеско, подводная лодка которого отправила на дно немецкий лайнер «Вильгельм Густлов», а чуть позже – вспомогательный крейсер «Генерал Штойбен». За данный подвиг он получил почетный орден Красного Знамени.

Кавалерами ордена Красного Знамени стали многие иностранные граждане. Так, орденом были награждены командир авиаполка «Нормандия-Неман» Пьер Пуйяд и летчик того же полка маркиз Роллан де ля Пуап (Герой Советского Союза).

Румынские летчики, действовавшие в составе Красной Армии, старшина Греку Георгий и старшина Виеру Павел 10 февраля 1945 года сбили самолет «He-129», на котором пытались бежать из Румынии руководители подпольного фашистского и легионерского румынского движения. За это румынские летчики были удостоены орденов Красного Знамени.

Краснознаменной стала и 1-я румынская добровольческая пехотная дивизия имени Тудора Владимиреску, с осени 1944 года воевавшая против фашистов плечом к плечу с Красной Армией. Она получила эту награду за героизм, проявленный в Дебреценской операции. Также ей было присвоено почетное наименование Дебреценская.

Всего за годы войны состоялось 238 000 награждений орденом Красного Знамени (подавляющее большинство – в 1943-1945 годах). Среди них – более 3 270 награждений соединений, частей, подразделений и предприятий.

Помимо крейсера «Аврора» орденом Красного Знамени были награждены 55 боевых кораблей (28 надводных кораблей и 27 подводных лодок). Среди них можно отметить линкор ЧФ «Севастополь» (1945 год), линкор КБФ «Октябрьская Революция», крейсеры КБФ «Киров» (27 февраля 1943 года) и «Максим Горький», крейсер ЧФ «Ворошилов», базовый тральщик ЧФ «Мина», эсминцы СФ «Громкий» и «Грозный» (март 1945 года), подводную лодку «Щ-202».

Главная военная газета «Красная Звезда» удостоена ордена Красного Знамени в 1945 году. В советских Вооруженных Силах имелись соединения, награжденные тремя орденами Красного Знамени.

Орденом могли награждаться даже такие огромные воинские объединения, как округ. Так, Киевский военный округ Указом Президиума ВС СССР от 22 февраля 1963 года был награжден орденом Красного Знамени.

Среди промышленных предприятий, награжденных орденом Красного Знамени, можно отметить Ленинградское Объединение «Кировский завод» (1940 год), Горьковский Автомобильный Завод (1944 год), Уральский завод тяжелого машиностроения им. С. Орджоникидзе (1945 год) и другие. Даже такая мирная организация, как московская Центральная Студия Документальных Фильмов (ЦСДФ), в 1944 году была награждена этим почетным боевым орденом.

Орденом красного Знамени награждены Города-Герои Ленинград (1919 год), Волгоград (1924 год), Севастополь (1954 год), города Ташкент, Грозный (1924 год) и другие.

Еще до окончания войны Президиум Верховного Совета СССР Указом от 4 июня 1944 года ввел порядок награждения орденами и медалями военнослужащих Красной Армии за выслугу лет. Указ предусматривал награждение орденом Красного Знамени за 20 лет, и вторично - за 30 лет безупречной службы (за 25 лет службы предусматривалось награждение орденом Ленина). Осенью того же года этот порядок был распространен на военнослужащих Военно-Морского Флота, а также военнослужащих и сотрудников органов внутренних дел и госбезопасности. Он действовал почти 14 лет. За это время орден Красного Знамени вручили около 300 000 раз за выслугу лет и лишь нескольким сотням военнослужащих - за боевые отличия. В основном это были летчики 64-го истребительного авиационного корпуса, дравшиеся в небе Кореи в 1950-1954 годах, военнослужащие-участники подавления «контрреволюционного мятежа» в Венгрии в 1956 году, а также участники испытаний новой техники. За карательную акцию в Венгрии лишь только в одной 7-й Гвардейской воздушно-десантной дивизии орденом Красного Знамени было награждено 40 человек.

Лишь после Указа от 11 февраля 1958 года, отменившего награждение орденами за выслугу лет, орден Красного Знамени вновь стал чисто боевой наградой. Поскольку высший военный орден «Победа» не выдавался с 1945 года, орден Красного Знамени автоматически вновь стал старшим из «действовавших» боевых орденов. Позже его иногда выдавали офицерам Советской Армии - участникам войны во Вьетнаме (1965-1975 годы), Египте (1973 год), Афганистане (1979-1989 годы), а также некоторых других.

Наибольшее количество награждений орденом Красного Знамени после окончания Великой Отечественной войны было произведено в 1980-1989 годах за оказание интернациональной помощи Республике Афганистан. Высокую награду получили 1 972 человека. Большинство награжденных – офицеры и генералы – были удостоены за умелую организацию боевых действий. В исключительных случаях награждались лица рядового и сержантского состава за проявленные мужество и героизм. Так, например, высокой награды был удостоен рядовой Н.А. Концов из саперного взвода 1-й мотоманевренной группы. Сопровождая колонну с продовольствием 13 мая 1988 года, он обнаружил засаду противника и, проявив мужество и героизм, спас колонну от захвата и уничтожения. За этот подвиг в октябре 1988 года Н.А. Концов был награжден орденом Красного Знамени.

В 80-х годах на Московском Монетном Дворе была изготовлена специальная партия орденов Красного Знамени с номерами времен Гражданской войны и надписью «РСФСР», но на пятиугольных подвесных колодках. Они были предназначены для вручения репрессированным или их родственникам.

Орден Красного Знамени с цифрой «5» на щитке впервые был вручен согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 3 ноября 1944 года Маршалам Советского Союза К.Е. Ворошилову (№ 1) и С.М. Буденному (№2). Эти награждения произошли уже после Указа от 19 июня 1943 года, поэтому штифтовых вариантов с цифрой «5» и выше никогда не существовало.

Шестью орденами Красного Знамени награждены 32 человека: Маршалы Советского Союза С.М. Буденный и К.К. Рокоссовский, генералы армии А.Л. Гетман, И.Г. Павловский, А.И. Радзиевский, маршалы авиации И.И. Борзов и А.И. Колдунов, маршал войск связи А.И. Леонов, генерал-полковники авиации И.Д. Подгорный и П.Ф. Шевелев, генерал-лейтенант А.М. Коротков, генерал-майоры авиации Я.З. Слепенков и П.Я. Головачев и другие.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1967 года «за достигнутые успехи в боевой и политической подготовке, поддержание высокой боеготовности войск и освоение новой сложной боевой техники» был награжден седьмым орденом Красного Знамени генерал-майор авиации М.И. Бурцев. Ему был вручен орден Красного Знамени с цифрой «7» на щитке за № 1. Семью орденами Красного Знамени награждены также генерал-полковники авиации С.Д. Горелов и И.Н. Кожедуб, генерал-полковник танковых войск К.Г. Кожанов, генерал-лейтенант авиации В.Ф. Голубев, генерал-лейтенант М.А. Еншин, генерал-майор Н.П. Петров и другие (всего около 10-ти человек).

Единственным человеком, который награжден орденом Красного Знамени восемь раз, стал маршал авиации, Герой Советского Союза И.И. Пстыго. Однако врученный ему восьмой орден не имел картуша с цифрой награждения – орденов Красного Знамени с цифрой 8 на картуше никогда не существовало.

В условиях боевой обстановки наградные отделы армий и фронтов не всегда располагали достаточным запасом орденов Красного Знамени повторного награждения. Кроме того, при заполнении представления к ордену (либо при понижении вышестоящей инстанцией наградного представления со звания ГСС или ордена Ленина до ордена Красного Знамени) не всегда принималось во внимание, что человек уже имеет один орден Красного Знамени. Исходя из этих причин, при награждении человека вторым или даже третьим орденом Красного Знамени ему могли вручить знак первичного награждения, не имеющий картуша. Так, например, подполковник Т.А. Долбоносов был награжден четырьмя орденами Красного Знамени, но ни один из них не имел картуша.

Всего с 1924 по 1991 годы орденом Красного Знамени было совершено более 581 300 награждений.

Был первой наградой, которую учредили в СССР. Во время гражданской войны красноармейцев награждали орденом «Красное Знамя». В то время он был высшей наградой. В 1924 году он был заменен на Орден Красного Знамени, но было принято решение считать эти награды равноценными.

Этим могли быть отмечены не только люди, но и воинские соединения, части и корабли. После награждения они именовались «краснознаменными». Данная награда носится с левой стороны груди.

Орденом награждались военнослужащие, сотрудники МВД и спецслужб, граждане СССР и других государств за выдающиеся заслуги. Награда была положена за обеспечение госбезопасности, мужество и отвагу в боевой обстановке, отличное руководство боевыми операциями, спецзадания. Если человеку давали Орден Красного Знамени второй раз (третий или четвертый, и т.д.), то на нем гравировалась соответствующая цифра, в зависимости от того, какое по счёту награждение.

Награда выполнена в форме знака, изображающего развернутое знамя красного цвета с призывом: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”. Снизу по окружности орден окружает на котором находится лента с надписью: «СССР». В центральной части на эмалевом белом фоне располагаются винтовка, древко, факел, плуг и молот. Их прикрывает звезда. В её центре изображен серп и молот с венком из лавра. Верхние лучи звезды прикрыты знаменем. На повторных наградах снизу на белом щитке нанесена соответствующая цифра. Лучи звезды, лента и знамя покрыты рубиново-красной эмалью, плуг, молот и винтовка оксидированы, а венки и другие изображения позолочены.

Как и многие награды СССР и медали ВОВ, орден выполнен из серебра, которого содержится в нем около 22,719 грамм. Общий его вес - около 25,134 граммов. Ширина награды - 36,3 мм, а высота - 41 мм. При помощи кольца и ушка он соединяется с пятиугольной колодкой, которая покрыта муаровой лентой из шелка. В её середине находится белая продольная полоска, ближе к краям - по одной красной полосе справа и слева, а по краям - по одной белой. Колодка имеет пятиугольную форму. До 1932 года орден носили на банте в форме розетки красного цвета.

До 30-х годов данным знаком отличия отмечали героев революции и чекистов. В 1929 году им наградили многих участников инцидента на КВЖД. Китайцы тогда попытались захватить железную дорогу, но были разбиты. Этот конфликт был одним из первых для молодого государства. В 1937 году Орден Красного Знамени часто вручали советским воинам, участвовавшим в боевых действиях в Испании. Им награждали участников инцидента у реки Халхин-Гол, а также тех, кто принимал участие в советско-финском конфликте.

За время Отечественной войны этой наградой были отмечены 238 000 человек и 3148 соединений и частей. Это был самый массовый орден ВОВ. После войны его вручали за особые заслуги и участие в разных локальных конфликтах, в том числе и воинам-интернационалистам, которые воевали в Афганистане. За время существования СССР было совершено 581333 награждения. Только восемь человек получили награду с номером «7» и лишь маршал авиации И.И. Пстыго был удостоен этой чести 8 раз.

«Когда сели в машину, мне пришла в голову мысль, которую я сейчас же высказал Ставскому, – что хорошо бы, когда кончится конфликт, вместо всяких обычных памятников поставить в степи на высоком месте один из погибших здесь танков, избитый осколками снарядов, развороченный, но победивший».

Константин Симонов

С 11 мая до 16 сентября 1939 года в Монголии, у никому до этого не известной реки Халхин-Гол, шли столкновения между советскими и японскими войсками – начавшись с мелких пограничных стычек, они закончились полномасштабными боями с применением сотен танков, орудий и самолетов.

Еще в 1937 году в Китае начался новый этап войны с Японией. Советский Союз активно поддерживал Китай. Советские инструкторы обучали китайские экипажи танков Т-26, проданных Китаю СССР, советские летчики сражались в небе Китая, мешая Японии достичь окончательной победы. Естественно, это не нравилось японцам. Летом 1938 года «разведка боем» на Хасане, по мнению японцев, подтвердила невысокие качества Красной Армии, но нужный эффект достигнут не был – в Китай продолжала поступать советская помощь.

Следующим местом пробы сил стала Монголия. Японцы, осваивая территорию контролируемой ими Манчжурии, тянули железную дорогу в сторону советской границы – к Чите. Примерно в пятнадцати километрах от границы между Монголией и Маньчжурией начинались первые отроги Хинганского хребта, а на участке Халхин-Гола монгольская граница образовывала большой выступ в сторону Маньчжурии. Таким образом, японцам приходилось либо строить железную дорогу через горы, либо вести ее рядом с границей в пределах орудийного выстрела. Захват правого берега реки Халхин-Гол поставил бы СССР «на место», проверил бы его решимость идти на дальнейшее обострение отношений с Японией и обеспечил безопасность дороге. Ближайшая железнодорожная станция со стороны СССР, Борзя, была примерно в 700 км от места предполагаемых боев, в Монголии железных дорог не было вовсе, а с японской стороны станция Хайлар находилась всего в 100 км. До ближайшего населенного пункта, Тамцак-Булак, было 130 км пустынной степи. Таким образом, советские войска были бы оторваны от баз снабжения, а монгольская армия серьезной опасности для японцев не представляла.

С начала 1939 года японцы обстреливали монгольские заставы и мелкими группами переходили границу, а в мае при поддержке авиации были заняты несколько участков территории Монголии. СССР перебросил свои части в район реки Халхин-Гол (в марте был отдан приказ о выдвижении в Тамцак-Булак оперативной группы 11-й танковой бригады). 28-29 мая группа японских солдат на грузовике, встретившись с советским танком Т-37, скинула из кузова пару канистр с бензином. Когда танк наехал на одну из канистр, его охватило пламя. Возможно, этот случай послужил толчком к использованию бутылок с бензином против танков. 29 мая состоялся и дебют 5 огнеметных танков ХТ-26, разгромивших японский разведотряд. Однако в целом по итогам майских боев советские войска отошли на западный берег Халхин-Гола. 12 июня командующим 57-м Особым корпусом в Монголии стал Г.К. Жуков.

Тем временем генерал Мичитаро Камацубара, считавшийся специалистом по СССР, решил переправиться через Халхин-Гол, захватить господствующую над местностью гору Баин-Цаган, отрезать и уничтожить советские части на правом берегу, находившиеся в 5-6 км к востоку от реки. К утру 3 июля к Баин-Цагану успели выйти два пехотных полка с саперами и артиллерией, одновременно вдоль берега развивалось наступление к советской переправе. На правом берегу две японских танковых полка (86 танков, из них 26 «Оцу» и 34 «Ха-Го») также продвигались к переправе, в ночном бою 2-3 июля потеряв порядка 10 танков.

Советское командование решило парировать угрозу окружения танками. 11-я танковая бригада, 7-я мотобронебригада и 24-й мотострелковый полк двинулись в район Баин-Цагана. Их задачей было уничтожение противника на восточном берегу, поэтому перенацеливание на уже переправившиеся войска проходило в последний момент. 1-й батальон бригады (44 БТ-5) на скорости 45-50 км/ч натолкнулся на передний край японцев, огнем и гусеницами уничтожил противника. Атака не была поддержана пехотой и артиллерией, и танкисты отошли, оставив на поле боя 20 подбитых танков, которые затем были сожжены бутылками с бензином. 3-й батальон, последовательно атакуя японские части, потерял из 50 БТ 20 сгоревшими и 11 подбитыми. Батальон броневиков был расстрелян противотанковыми орудиями в упор, потеряв 20 сгоревшими и 13 подбитыми из 50 бронемашин.

Хотя советские танкисты, атакуя без разведки и взаимодействия между собой, понесли огромные потери, японцы были шокированы количеством советской бронетехники, докладывая об атаке целой 1000 танков!!! Вечером Камацубара отдал приказ об отходе на восточный берег.

В этот же день на восточном берегу состоялось сражение между переправившимися ночью советскими БТ-5, броневиками и японскими танками. Наступающие японские танки были расстреляны из укрытий с дистанции 800-1000 м. Японцы потеряли по различным данным 41-44 из 77 имевшихся первоначально танков. 5 июля японские танковые полки были выведены из боя и больше в сражениях не участвовали. План разгрома советских войск был сорван.

Хотя июльские советские атаки тоже оказались неудачными, к 20 августа в районе Халхин-Гола сосредоточились 438 танков и 385 бронеавтомобилей. Части готовились к боям, было собрано большое количество боеприпасов и горючего.

20 августа в 6:15 утра началось советское наступление, и к вечеру 23 августа японские войска были окружены. По горячим следам отмечалась «упорная борьба за каждый бархан» и «высокая сопротивляемость окруженных отдельных очагов обороны». К утру 31 августа оставшиеся в котле японские части были полностью уничтожены.

Советские солдаты обследуют брошенную японскую технику. На переднем плане легкий танк Тип 95 «Ха-Го», вооруженный 37-мм орудием Тип 94, видна выхлопная система 120-сильного дизельного двигателя Mitsubishi NVD 6120. Слева боец осматривает 75-мм орудие, «улучшенный тип 38», основное полевое орудие Квантунской армии в боях на Халхин-Голе

Составленные по итогам боев отчеты свидетельствовали:

«…танки БТ-5, БТ-7 показали себя в боях очень с хорошей стороны. Т-26 – показали себя исключительно с хорошей стороны, прекрасно ходили по барханам, очень большая живучесть танка. В 82-й стрелковой дивизии был случай, когда в Т-26 было пять попаданий из 37-мм орудия, разнесло броню, но танк не загорелся и после боя своим ходом пришел на СПАМ. Артиллерийские танки показали себя незаменимым средством в борьбе с противотанковыми орудиями. Артиллерийские установки СУ-12 себя не оправдали, так как не могут поддерживать танки в атаке. Т-37, Т-38 показали себя непригодными для атаки и обороны. Тихоходны, слетают гусеницы» .

Хвалились огнеметные Т-26:

«Введенный только один химтанк, который дал струю огня по центру сопротивления, вызвал в рядах противника панику, японцы из передней линии траншей убежали вглубь котлована и подоспевшей нашей пехотой, занявшей гребень котлована, этот отряд был окончательно уничтожен» .

Наибольшие потери танки и броневики понесли от противотанковой артиллерии и «бутылочников» – в совокупности около 80-90% всех потерь:

«От бросания бутылок танки и броневики горят, от попадания противотанковых снарядов почти все танки и броневики тоже горят и восстановлению не подлежат. Машины приходят в полную негодность, пожар вспыхивает за 15-30 с. Экипаж всегда выскакивает с горящей одеждой. Пожар дает сильное пламя и черный дым (горит, как деревянный домик), наблюдаемый с дистанции 5-6 км. Через 15 минут начинают взрываться боеприпасы, после взрыва которых танк может быть использован только как металлолом».

Японские солдаты позируют с трофеями, захваченными в боях на Халхин-Голе. У одного из японцев в руках советский 7,62-мм танковый пулемет системы Дегтярева образца 1929 года ДТ-29. Трофеи могли быть захвачены как у советских войск, так и у войск Монгольской народной республики

В августовских боях танки шли в бой уже двумя эшелонами – второй эшелон расстреливал показавшихся японцев с бутылками и минами.

По итогам всей операции среди основных причин излишних потерь назывались «невнимание разведке и неумение организовать и непосредственно вести ее особенно в условиях ночи… Наши командиры и политработники, к сожалению, забывают, что потеря организатора и руководителя боем ослабляет войска, а неуместная, безрассудная храбрость увеличивает жертвы и вредит делу» (стоит отметить, что командир 11-й танковой бригады Яковлев погиб, поднимая залегшую пехоту), «…наша пехота слабо обучена совместным действиям с артиллерий и танками» .

Не менее трети всех военнопленных РККА было захвачено японцами в плен раненными, обожженными, контуженными, иногда в бессознательном состоянии. Как советские, так и японские документы отмечают, что советские экипажи подбитых и сгоревших танков и бронемашин отчаянно сопротивлялись до последнего и крайне редко попадали в плен. Попавшие в плен нередко вскоре убивались, особенно в окруженных частях японцев. Так, 22 августа несколько танков 130-го отдельного танкового батальона 11-й танковой бригады в японском тылу выскочили на артиллерийские позиции и были в упор расстреляны 75-мм пушками. Из числа их экипажей не менее шести человек были взяты в плен и убиты.

Таким образом, можно констатировать, что, несмотря на применение танков не всегда «правильным» образом, особенно у Баин-Цагана 3 июля, танки внесли решающий вклад в победу. Без танковых атак попытка японцев окружить советские войска вполне могла бы оказаться удачной, и это накануне начала Второй мировой войны в Европе, в которой СССР удалось избежать боев на два фронта.

Список литературы:

• Бои у Халхин-Гола. Главное управление политической пропаганды Красной Армии. – М.: Воениздат, 1940.
• Коломиец М. Бои у реки Халхин-Гол. – М.: Стратегия КМ, 2002.
• Симонов К.М. Далеко на востоке. Халхин-Гольские записки. – М.: Художественная литература, 1985.
• Свойский Ю.М. Военнопленные Халхин-Гола. – М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2014