Жизнь князя Антиоха Кантемира

(Извлечение К. Негруцци, перевод на русский язык И. Ремизова)

Князь Антиох Кантемир родился в Константинополе 10 сентября 1709 года в семье князя Дмитрия Кантемира и Кассандры Кантакузин, дочери правителя Валахии Шербана, происходившего из рода греческих императоров. В браке Дмитрий имел четверых сыновей: Константина, Матея, Шербана и Антиоха, и двух дочерей: Марию и Смарагду.

Род Кантемиров тянется от татар, что видно из принятого ими имени Кантемир или Хан-Темур. В «Истории оттоманской империи», написанной князем Дмитрием, можно прочесть, что один знатный татарин из Крыма написал Константину Кантемиру, отцу Дмитрия, что одна из ветвей его рода 160 лет назад поселилась в Молдавии и приняла христианство. Этот татарин, известный князю Константину как родня, часто приезжал к нему в Яссы, когда тот был господарем Молдавии.

Дом Кантемиров дал двух правителей Молдавии, Константина (деда Антиоха) и Антиоха (его дядю). Последний, свергнутый из-за интриг Бранкована, правителя Валахии, перебрался в Константинополь, где жил и его брат, когда родился Антиох.

Важные услуги, оказанные Дмитрием Порте, и его заслуги склонили султана Ахмета III в 1710 году дать ему княжеский титул, который носили два представителя его семьи. Дмитрия не ослепило сияние трона; любящий науку и жизнь философа и знающий по примеру своих предшественников, сколь немного стоят обещания турок, он не хотел принимать княжение; тем не менее оттоманский двор, зная, сколь полезен может быть человек трудолюбивый и одухотворенный, продолжал настаивать на этом, утверждая, что он - единственный христианин, способный блюсти интересы этого княжества, находившегося под угрозой вторжения русских войск, и обещая, что ему не придется давать визирю больших денежных сумм, которые обычно платили им при воцарении правители княжества, и выдали ему из государственной казны двадцать кошелей денег на покрытие первых расходов. Это убедило Кантемира. В тот же год он переехал в Яссы, взяв с собой с сына Антиоха, которому исполнилось десять месяцев. Вскоре новый властитель убедился в том, что Порта не выполняет обещанного; взойдя на трон, он получил приказ визиря Балтажи Мехмета выплатить обычные подати - в нарушение всех обещаний Порты.

Такое поведение с ним турок и жестокость, с которой они обращались с молдавским народом, подвигло его на размышления об освобождении страны от тирании Порты и избавлении христиан, его подданных, от тяжкого ига иноверцев.

Прибытие великого Петра и предложения, которые этот правитель сделал Кантемиру, внушили Дмитрию мысль, что его прислало провидение для осуществления его целей. Заключая соглашение, они не смогли довести его до конца из-за неудачной Прутской кампании, которая разрушила все их планы. Вынужденный бежать в русском обозе, он отдал себя под покровительство Петра. Русский царь не желал знать интриг, ведущихся против исполнения соглашений. Итак, несмотря на критику со стороны своей армии и наущения многих придворных, которые говорили, что из-за одного человека не следует поступаться интересами целой армии, Петр ни за что не соглашался выдать Турции Молдавского князя, спрятанного в карете царицы, о чем никто не знал, хотя Порта требовала этой выдачи в первом пункте договора между воюющими сторонами. «Я предпочту отдать туркам, - сказал этот властелин с подлинно императорским величием, - все мои земли до Курска, ибо, отдав их, я сохраню надежду их вернуть, чем нарушить слово, данное мною принцу, который оставил свою страну».

Дмитрий последовал за Петром в Россию. Этот монарх, в знак признания заслуг и в возмещение убытков, назвал его русским князем, подчиняющимся только персоне императора, и дал ему право распоряжаться жизнью и смертью тысячи молдаван, последовавших за ним в Россию. Он подарил ему значительное количество имений и сел, отмечая его всю свою жизнь доверием и обращаясь к нему всякий раз за советом, как во время войны, так и в мирное время.

Антиох, которому было тогда два года, вначале был привезен в Харьков, на Украину, а затем в Москву и Петербург, где он и вырос… Его отец, будучи сам человеком образованным и знающий о больших способностях к учению у своего сына, нанял ему искусных учителей. Первым учителем Антиоха был грек по имени Кондоидей, впоследствии ставший в России архиереем. Но князь Дмитрий не был из числа родителей, всецело доверяющих рвению учителей и освобождающих себя таким образом от обязанностей, которые природа и религия им дают - следить за образованием своих чад; он брал их с собой в путешествие в Дербент, куда отправился в 1722 году с Петром.

В этом путешествии учение юного Антиоха не прерывалось. Все свободные минуты он посвящал чтению. При наставлениях ученого родителя, достопримечательности стран, через которые они следовали, были для него словно раскрытая перед его глазами книга, дающая новый способ просвещения, к которому приучал его отец: нравы, религия, торговля, дары земли - ничего не оставалось неизученным. Антиох оставался два года в Астрахани.

По возвращении из этого путешествия, в 1723 году, князь Дмитрий, тяжело заболев, сделал странное и достойное внимания распоряжение, в котором просил императора объявить наследником своего имущества того из сыновей, который, применяя полученные умения и знания, будет наиболее достойно служить государству; добавив при этом, что младший его сын более к этому расположен, нежели старшие, и более достоин наследовать, если впоследствии своим поведением не нарушит надежд, которые на него возлагались.

Это завещание доказывало, сколь уважительно относился князь к своему младшему сыну и сколь глубокую признательность питал он к своему монарху-благотворителю. В тот же год он умер в своем имении на Украине.

Страсть, проявленная князем Антиохом к учению, никак не утолялась. Основание императорской Академии наук в Петербурге в 1725 году, разожгло в нем чувство соперничества. Он прошел в этой академии непрерывный курс обучения, под руководством опытных профессоров, выписанных императором из-за границы. Изучал математику - у известного Бернулли, физику - у Билфингера, философию морали - у Гросса, который преподавал также изящную словесность и который, по собственному признанию Кантемира, привил ему вкус к литературе; более, чем многим другим наукам, он отдавал предпочтение философии морали, говоря, что это наука, которая учит человека познанию, наставляет его и делает полезным обществу. Понимая, сколь необходимо для христианина держать в строгих границах исследовательскую любознательность и метафизические спекуляции, он не оставлял в забвении священное писание. «Симфония на Псалтырь», написанная на русском языке и опубликованная им вскоре после завершения академического цикла, - памятник его почтению к святым книгам.

Академия, восхищавшаяся превосходством и обширностью талантов князя Кантемира, проявленных в курсе обучения, избрала его своим членом в надежде, что он однажды ее возглавит.

Когда Антиох поступил в кавалергардский корпус, которым командовал тогда великий князь Петр II, этот юный принц, любивший литературу и питавший уважение к ее создателям, проникся дружескими чувствами к Кантемиру и назначил его поручиком Преображенского полка, что соответствовало армейскому чину полковника.

Затем князь Кантемир был вовлечен в два судебных процесса по делу о наследстве его отца. Дела тяжбы не согласовывались с военными занятиями, и еще менее с наукой и философской жизнью. О времени, потерянном в судебных разбирательствах, он сожалел более всего.

Один процесс он вел с принцессой Гессен-Гомбургской, урожденной княжной Трубецкой, своей мачехой, сочетавшейся вторым браком с принцем Гессен-Гомбургским, за часть наследства, которую она требовала от имущества князя Дмитрия. Этот процесс был рассмотрен верховным советом, и семья Кантемиров его выиграла. Другой процесс вновь касался родительского наследства; поскольку Великий Петр умер, не дав хода завещанию Дмитрия Кантемира, его сын Константин завладел всем родительским имуществом, поддерживаемый тестем, князем Дмитрием Голицыным, который во время младенчества Петра II был влиятельной персоной в совете и ввел юного царя в заблуждение, якобы князь Дмитрий назвал своим наследником старшего сына. Из-за этого Антиох остался без имущества, до восшествия на престол императрицы Анны.

После смерти в 1730 году императора Петра II, принцесса Анна, тогда герцогиня Курляндская, дочь царя Ивана, правившего вместе с Петром I, младшим своим братом, была провозглашена верховным советом регентшей империи (?).

Князья Долгорукие приобрели большое влияние при дворе Петра II, обрученного с девушкой из их семьи, и еще большую власть имели в совете. Они содействовали передаче короны Анне в ущерб несовершеннолетней Елизавете, которая, была призвана на трон, как по праву рождения, так и по завещанию Петра I и Екатерины, ее родителей, рассудив, что принцесса, обязанная им троном, легко примет их план. Князь Василий Лукич Долгорукий составил статьи, которые она должна была подписать и принести присягу. По этим статьям, вся власть переходила к верховному совету, а императрица не сохраняла ничего, кроме титула. Она поклялась их соблюдать, но многие из сильных мира сего, предположив, что Долгорукие пекутся преимущественно о своих собственных интересах, а не об отечестве, сколотили оппозиционную партию, которую возглавили князья Черкасский и Трубецкой. Кантемир объединился с ними против Долгоруких и, по прибытии императрицы в Москву, был привлечен к составлению документа, который они ей представили, прося не следовать целям Долгоруких. Этот документ показывал ей, что статьи, в исполнении которых она поклялась, не были разработаны всеми членами совета, а только князем Василием.

Императрица присоединилась к этим предложениям и разорвала вышеупомянутую конвенцию, упразднила верховный совет и учредила новый кабинет, составленный в основном из тех, кто боролся за эти преобразования.

Князь Кантемир, сыгравший важную роль в этих событиях, не захотел принять от царицы никакой награды.

Дела домашние и государственные, в которых Кантемир принимал участие в упомянутое время, не позволяли вернуться к литературным занятиям. Желая быть полезным России, в которой он видел свою новую родину, он написал свою первую сатиру, когда ему не было еще и двадцати лет. Ненависть, которую многие русские выказывали к петровским преобразованиям, подала ему идею. Многократно он был свидетелем их ропота и понял, что самое верное средство выкорчевать предрассудки - показать, что они смешны, и стыдом исправить легче то, что не может совершить правосудие. Итак, он наполнил эту сатиру всеми многочисленными сетованиями, слово в слово подобными тем, что он так часто слышал. Он не обманывался. Люди одухотворенные встретили аплодисментами эту сатиру, не зная автора, и спешили сделать с нее копии. Архиепископ Новгородский, один из просвещеннейших людей России, приветствовал анонимного автора этих стихов. Кролик, архимандрит Новоспасский, сочинил латинские стихи ему в похвалу. Похвала архиепископа была тем замечательней, что в этом писании Кантемира много выпадов против невежества клира и в особенности епископов. Князь Кантемир, как известно, адресовал ему третью свою сатиру; после первой он создал еще одну, принятую с не меньшим восторгом. Выразительность, при помощи которой он поднял на смех пороки и предрассудки, и добрые советы, которые он дал, превратили многие стихи из сатир в пословицы, живущие в устах народа и по сей день.

Первое доказательство признательности, которое получил Кантемир от императрицы, был дар в тысячу крестьянских дворов. Его братья и сестра, которые получили малую часть отцовского наследства, приняли этот подарок. Этот начинающийся фавор встревожил придворных и в особенности князя Голицына, тестя Константина, старшего брата Антиоха, который боялся, что могут вернуть родственникам имения отца, неправедно ими отобранные. Они уговорили императрицу отослать Антиоха к иностранному двору в качестве посла. Принцессу смущала молодость князя Кантемира, но граф Бирен или Бирон, прибывший из Курляндии, бывший могущественным вельможей, ходатайствовал перед императрицей. «Пусть не беспокоит тебя возраст Кантемира, - сказал он ей, - я знаком с ним и отвечаю за его прилежание». Наконец, будучи двадцати трех лет от роду, Кантемир бал назначен послом России при дворе Великобритании, для восстановления добрых отношений между двумя странами, прерванных несколько лет назад. Князь Кантемир, зная, сколь полезным может стать путешествие за границу для приобретения новых знаний, с радостью принял свое назначение. По этому поводу он говорил: чтобы вынести что-либо полезное из путешествий, надо быть наделенным знаниями и принципами, которые дают учение и хорошее воспитание, без них эти поездки пагубны для духа и нравов; из-за этого столько молодых людей, отправленных в путешествия, не привезли на родину ничего, кроме пороков других стран.

Покинув Москву 1 января 1732 года, он держал путь через Германию и Голландию, где отобрал хорошие книги и поручил одному Гаагскому книжнику напечатать «Историческое и географическое описание Молдавии», рукопись его родителя. Прибыв в апреле в Лондон, он сразу же стал известен как усердный политик. Своим посредничеством он улаживал дела к взаимному удовлетворению дворов. Лорд Форбсе, впоследствии граф Гренард, был объявлен полномочным послом при петербургском дворе, и российская императрица дала такой же титул князю Кантемиру.

Свободное время, остававшееся после посольских дел, было посвящено литературе. Его дом был местом встречи образованных людей, которых привлекала его репутация и хороший прием, оказываемый им. Любя итальянский язык, он выучил его настолько хорошо, что казалось, когда он писал или говорил, что он сам итальянец. Он начал переводить на итальянский язык, под наблюдением г-на Роли, «Оттоманскую историю» своего отца, но другие дела не оставляли времени завершить работу, так и оставшуюся в рукописи. Также в Лондоне он перевел и диалоги г-на Алгаротти, и их автор выразил ему признательность в издании своей книги, увидевшей свет в Неаполе в 1739 году.

В Лондоне Кантемир был равно уважаем и горожанами, и при дворе, в особенности королевой Каролиной, по приказу которой была переведена на английский язык и издана упомянутая «История».

Политические дела и серьезные научные занятия не позволяли Кантемиру вернуться к такому важному предмету, каким являлись его сатиры. В 1731 году он начал четвертую сатиру, адресованную своей музе, в подражание знаменитой сатире Буало к своему духу, которая начиналась следующим стихом:

C´ est a vous, mon esprit, a qui je veux parler.

Известно восемь его сатир. Он начал и девятую, в самом конце своей жизни, в ней он хотел показать, в чем состоит философский дух, и многие из тех, кто считает себя философом, могли бы узнать, сколь далеки они от истинной цели; к несчастью, болезнь не позволила ему ее завершить. Он не хотел печатать и другие восемь; только послал рукописи императрице Елизавете после ее восшествия на престол. Сейчас только мы можем говорить о красотах и дефектах этих писаний, но, опубликовав их, мы предоставим читателям право их судить, показывая, что цель автора была устранить предрассудки нации, ибо, говорил он, нет другого способа их исправить, как показывая их смехотворность. До него в России были рифмованные пиесы, но более значительной поэзии не существовало, поэтому он считается основателем русского Парнаса. Он первым ввел белые, или нерифмованные стихи на русском языке, переводя Анакреона и Горация, в чем преуспел.

Научные занятия усугубили расстройство зрения, остававшееся после перенесенной оспы. Он тщетно пытался излечиться лекарствами. Известность г-на Жандрона, королевского доктора, привела Кантемира в 1736 году в Париж. Этот искусный медик сумел улучшить состояние глаз, и спустя два года, когда Кантемир прибыл в Парижв качестве посла, окончательно его вылечил.

Обратимся теперь к дипломатической службе Кантемира. Франция не могла с безразличием взирать на союз, заключенный в 1734 году Россией и немецким императором против Порты и в особенности на успехи российских войск под командованием фельдмаршала Миниха. Поспешно вводились посредники между императорами, после чего и был заключен Белградский трактат, столь пагубный для христианства. Российский двор, видя потерю своего союзника, армия которого действовала неуспешно, также вступил в переговоры. В отсутствие российского посольства в Париже, послы Франции в Лондоне, в первую очередь г-н де Бюсси, а затем и г-н де Камбиз вступили в переговоры с князем Кантемиром, который ходатайствовал перед французским двором о направлении посла в Петербург и перед Россией - о назначении посольства в Париж, для установления взаимопонимания. В 1738 году Кантемир получил распоряжение отправиться во Францию в качестве полномочного посла, в связи с этим императрица произвела его в камергеры. Версальский двор сразу назначил маркиза де Вогренан послом в России, а затем де да Шетарди, и до прибытия последнего в Россию посольские обязанности исполнял г-н д´ Элон, находившийся тогда в России.

Кантемир прибыл в Париж в сентябре 1738 года. Он не мог получить аудиенции во дворце, так как статус полномочного посла не давал ему на это права. Стараниями Кантемира, двор изменил в этом случае этикет, и он имел удовольствие довести до благополучного окончания мирные переговоры с турками, в которых Франция выступала как посредник. В это время российская императрица назначила Кантемира чрезвычайным послом, после чего он получил в конце декабря аудиенцию, и сразу же маркиз де ла Шетарди принял посольскую миссию в России.

Царица Анна умерла в 1740 году; ее смерть, по своим последствиям, поставила Кантемира, посла, отдаленного от двора, в критическую ситуацию. Анна назначила наследником своего внука Ивана, которому было всего несколько месяцев от роду, при регентстве герцога Курляндского, но последующий переворот уничтожил завещание Анны, и принцесса Елизавета, имевшая все права на престол, была провозглашена императрицей.

Елизавета, наслышанная о заслугах князя Кантемира, произвела его в тайные советники и имела намерение выбрать его наставником маленького царевича, своего сына; но эти обязанности, несмотря на их почетность, виделись ему могилой собственной свободы.

На исходе 1742 года он потерял своего старого друга, князя Черкасского, великого канцлера, владевшего мастерством удерживаться на своем месте, просачиваясь через все перевороты, свергнувшие столько придворных. Этот князь имел намерение сделать Кантемира своим зятем. Антиох также испытывал расположение к княжне, но возвышение князя Черкасского, ставшего великим канцлером, любого другого побудившее бы поспешить со свадьбой, заставило Кантемира от нее отказаться, говоря, что родство с первым министром императрицы не может не нарушить спокойствия, которого он столь желает. Что он боится погрязть в государственных делах, от которых он искал отдаления, потому что его предназначение - науки и литература. Вскоре после смерти князя Черкасского его дочь вышла замуж за графа Шереметева.

До этого мы говорили только о том, что представляла собой посольская деятельность Кантемира во Франции; обратимся теперь к его литературной жизни. По прибытии в Париж первой его заботой было познакомиться с образованными людьми этой столицы. Посреди своих посольских занятий он сохранял такое великое спокойствие духа, что всегда был в состоянии отводить часть времени своим научным пристрастиям. В городе, где удовольствия обступали человека со всех сторон, в блистательном возрасте расцвета он вел жизнь философа и отшельника. Его общество долгое время составляли лишь немногочисленные друзья, которых он порой не видел дни напролет. Часто случалось, что он сидел, запершись в своем кабинете, несколько дней.

Наукой, которая занимала его больше всего после приезда во Францию, была алгебра. Он составил трактат на русском языке, оставшийся в рукописном варианте.

Он испытывал сильнейшие христианские чувства. «Философия, - говорил он, - делает человека добродетельным только на словах, а христианин должен им стать на деле». Он читал лучшие церковные книги. Босюэ был его кумиром. Он собрал в своей библиотеке большую часть трудов этого великого прелата, гордости Франции и одного из ярчайших светочей церкви. Он не уставал читать и восхищаться книгой о сакральной политике. Принципы этой политики, восходившей к священному писанию, не могли не нравиться послу, который, приобщаясь к философии и интересам человечества, но не трудам Макиавелли или кабинетному лицемерию, говорил, что политика не должна иметь другой цели, как сделать людей счастливыми; интересы государя и народа должны идти рядом; и если властители могут купить безопасность и спокойствие ценой крови своих подданных, они попирают законы природы. Это максимы, на которых князь Кантемир основывал свою политику.

Он рассматривал соглашения, которые правители заключали между собой, как памятники лжи. Однажды, он пришел в театр, где увидел несколько министров и послов, «не могу постичь, - говорил он, - как они могли спокойно прийти в театр, когда обрекли на смерть сотню тысяч человек». Была объявлена война.

В это время его здоровье ухудшилось. Он очень мало ел, его организм не мог ничего переваривать. Г-н Жандрон отправил его на воды в Пломбиер, где он и побывал в 1741 году; они принесли ему облегчение, равно как и медицина мадемуазель Стефенс, к которой он обратился по совету того же врача; но летом 1743 года, желая снова поехать на эти воды, несмотря на то, что г-н Жандрон его останавливал, но не смог перенести страданий и вернулся в Париж еще более больным. Видя, что болезнь усиливается, он отдался в руки других врачей, которые обнаружили его в конце 1743 года неспособным выйти из дома. До этого момента его болезнь заключалась только в желудочных недомоганиях, поясничных болях и бессоннице; затем появился небольшой жар, а затем и слабый кашель. Доктора уверяли, что не стоит опасаться грудной болезни, но его друг, имевший противоположное мнение, посоветовал ему съездить в Италию для смены климата. Кантемир направил двору прошение о летнем отпуске в Неаполе. Но больше он был не в состоянии путешествовать. Теперь не оставалось сомнений, что поражена грудь. Г-н дю Мулен, вызванный в конце, начал лечить легкие, но уже не мог победить укоренившийся недуг. Немного помогало козье молоко.

В течение всей болезни, длившейся около полугода, Кантемир продолжал читать, занимаясь и посольскими делами вплоть до самой смерти. В это время он переводит на русский язык «Мораль» Эпиктета. Тяга к занятиям покинула его только за несколько дней до смерти.

Друг, не покидавший его на протяжении всей болезни, видя, что приближается конец, в один день, когда тот читал трактат Цицерона «О дружестве», нашел место, где говорилось об обязанностях, исполнения которых эта добродетель требует от друзей, и предупредил Кантемира, видя, что приходит его час, распорядиться домашними делами и позаботиться о душе.

Кантемир принял этот совет с образцовым смирением, сказав другу, что получил доказательство истинной дружбы и что уйдет так, как любая религия требует, и как христианский философ. Он попросил «Книгу восхождения к божеству» Босюэ, желая ее прочесть. Он говорил, что ничто не облегчает его мучений больше, чем возможность видеть небольшой круг друзей, его не покинувших. В их числе были принц Карл (Шарль), герцогиня де Эгийон - из великих, и г-н де Морпетюи - из ученых, они посещали его ежедневно.

Перед смертью, Кантемир хотел говорить только о религии, полагаясь только на волю провидения. «Мысль о смерти, - однажды сказал он, которая меня устрашала вначале, утешает сейчас».

В последние свои дни, он исповедовался своему духовнику, в день Пасхи м на второй день слушал литургию и успокоился, а на третий день, не в состоянии встать, сделал завещание; в нем он явил любовь, которую испытывал к старшей своей сестре, которую всегда уважал; она тоже любила литературу и часто писала ему по-гречески, французски или итальянски. Он завещал перевезти свой прах в Россию и похоронить в монастыре рядом с отцом.

Он оставался в сознании до последней минуты. 11 апреля, в субботу пасхальной недели, в шесть часов вечера, он скончался, осенив себя крестным знамением, в возрасте тридцати четырех лет и семи месяцев. При вскрытии трупа обнаружили водянку в груди, как и предполагал г-н дю Мулен.

Князь Антиох Кантемир обладал духом праведным, красивым и здоровым. Чтение и размышления дали ему великие знания. На первый взгляд он казался человеком холодным, но эта внешняя холодность не ощущалась, когда он находился в обществе людей, ему приятных. Его юмор был меланхолическим, во многом по причине продолжительных его страданий, а также и из-за влияния российского климата. Он был весел со своими друзьями, которым любил оказывать услуги. Его речь была приятна и основательна, без высокомерия и чванства. Любил сатиру, особенно сатиру, над которой смеялись люди мудрые и добродетельные. В делах был очень обязателен.

Он был изящного телосложения, его лицо было одухотворенным и приятным. Говорил по-русски, румынски, латински, французски и гречески; понимал древнегреческий, испанский, старославянский и английский.

Его писания на русском языке, кроме «Симфонии на псалтырь», напечатанной в его юности, - коллекция рукописных стихотворных текстов, включающих сатиры, басни, оды и т. д., посвященные императрице Елизавете. Начата была героическая поэма, названная «Петридой», славящая великого Петра, которая та и осталась неисправленной. Трактат по алгебре, размышления о просодии, несколько песен, исполняемых в России и сегодня, и следующие переводы:

«О множестве миров», с комментариями. Издано в Петербурге.

«История» Юстина.

Перевод Горация, в нерифмованных стихах.

«Оды «Анакреона.

Корнелий Непос.

«Картина» Чебеса.

«Персидские письма».

«Мораль» Эпиктета.

«Диалоги» Алгаротти.

Он составил русский и французский словарь. Собирал материалы по истории России, но смерть помешала ему закончить работу.

Оставил библиотеку, собранную из французских, итальянских, английских, латинских и греческих книг.

Владимир Веселитский

Антиох Кантемир и развитие русского литературного языка

Кантемир начал собою историю светской русской литературы.

...[в сатирах Кантемира] столько оригинальности, столько ума и остроумия, такие яркие и верные картины тогдашнего общества, личность автора отражается в них так прекрасно, так человечно, что развернуть изредка старика Кантемира и прочесть которую-нибудь из его сатир есть истинное наслаждение.

В. Г. Белинский

Писатель первой половины XVIII в. Антиох Дмитриевич Кантемир стоял у истоков новой русской литературы и русского национального литературного языка. И в том и в другом направлении ему пришлось идти непроторенными путями. Творческая деятельность Кантемира неразрывно связана с работой по совершенствованию русского литературного языка. Немало употребительных сейчас слов и их значений (гражданин , народ , спутник , критик , характер , вкус и др.) появилось именно в то время. В них отразились взгляды, потребности общества, вместе с тем они показывают направление языковых поисков писателей XVIII в.

Велика роль Кантемира в истории литературного языка. Он делает решительный шаг к обновлению и демократизации старого книжного языка, стремится приблизить письменный язык к разговорному, писать просто. Темы и образы своих произведений, прежде всего сатир, он черпает из современной ему действительности, изображая ее столь остро и непосредственно, что сейчас, как и во времена Белинского, несмотря на некоторую неизбежную устарелость языка и слога, «развернуть» его сочинения по-прежнему поучительно и интересно.

Дипломат - ученый - писатель

Взгляды Кантемира сложились под сильным влиянием преобразований в государственной, общественной и культурной жизни России в петровское время. Да и биография писателя тесно связана с этой эпохой. Кантемир прожил недолгую (менее 35 лет), но яркую и содержательную жизнь, он оставил значительное литературное наследие. Дед писателя Константин Кантемир был известный военачальник, ставший потом правителем («господарем») Молдавии, находившейся под турецким владычеством. Отец - Дмитрий Кантемир (1674–1723) в 1710 г. также занял пост господаря. Стремясь освободить родину от гнета султанов, Дмитрий во время русско-турецкой войны 1711 г. заключил договор с Петром I. Однако русская армия у реки Прут попала тогда в трудное положение и вынуждена была отступить. Вместе с ней ушел Дмитрий Кантемир с семьей и большим числом последователей. В России Кантемир был хорошо встречен, назначен сенатором, Петр I пользовался его советами. В 1722–1723 гг. Кантемир сопровождал царя в Персидский поход и умер на обратном пути из похода. В записной книжке Петра сохранился отзыв: «Оный господарь человек зело разумный и в советах способный».

Отец Антиоха был не только государственным деятелем, но и автором ряда трудов по истории, философии, искусству. Он владел многими языками, являлся членом известной тогда Берлинской академии . Его большое сочинение «Книга систима, или состояние мухаммеданской религии» было напечатано на русском языке (в переводе с латинского И. Ильинского) еще при его жизни (1722), другое - «Историческое, географическое и политическое описание Молдавии» - в издательстве Н. Новикова (1789). Мать писателя Кассандра Кантакузен также отличалась образованностью. Антиох родился 10 сентября 1709 г. в Константинополе, но первые впечатления его связаны с настоящей родиной - Россией.

Родители, особенно отец, уделяли большое внимание воспитанию и образованию детей. Известно, что Дмитрий Кантемир в завещании просил не назначать никого из них наследником, «пока не опробованы будут в науках и в других инструкциях». Уже тогда он выделял Антиоха: «в уме и науках понеже меньшой мой сын от всех лучший». Домашним наставником Кантемира был известный своей ученостью Анастасий Кондоиди, прибывший вместе с Дмитрием Кантемиром и позднее назначенный Петром I на видные должности. Он обучал Антиоха языкам и истории. Большое влияние на будущего писателя оказал другой домашний учитель - Иван Ильинский, в дальнейшем переводчик Академии наук. Сам писавший стихи, Ильинский учил Антиоха силлабике и церковнославянскому языку, прививал ему вкус к литературе. Дружба и переписка Антиоха со своими учителями не прерывалась до конца его жизни . Некоторое время Кантемир учился в московской Славянско-греко-латинской академии («спасских школах» - о них он вспоминает в сатирах), которая давала тогда довольно широкое образование; выпускниками ее были В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, В. К. Тредиаковский и др.

О юношеских интересах Кантемира свидетельствует обращение его к Петру I (1724), где он указывал на «склонность в себе... снискати науки» и называл древнюю и новую историю, географию, юриспруденцию и «что к стату политическому надлежит», математику и «минятуры» (живопись). После открытия Петербургской академии наук Кантемир был (1726–1727) одним из первых студентов академического университета (Петербургский университет возник позже). Он слушал лекции (на латинском и других языках) видных академиков (профессоров, как их называли) - Д. Бернулли, Ф.-Х. Майера по математике, Г.-Б. Бильфингера по физике, Г.-З. Байера по истории, Хр.-Ф. Гросса по нравоучительной философии.

Последняя дисциплина немало значила для Кантемира, поскольку Гросс излагал передовые и новые для того времени вопросы о гражданских правах, общественном устройстве и т. д. Позднее Кантемир имел переписку еще с одним петербургским академиком - крупнейшим математиком и физиком Л. Эйлером. Не следует удивляться широкому кругу наук, изучавшихся Кантемиром. Энциклопедизм интересов и знаний был обычным среди образованных людей XVIII в. Мы убедимся в этом на примере произведений Кантемира. Но история России XVIII в. знает и других ученых-энциклопедистов - это прежде всего Ломоносов, который был филологом, писателем и ученым-естествоиспытателем. Художественные произведения под пером деятелей XVIII в. сплошь и рядом соседствовали с философскими и научно-публицистическими.

В доме Кантемиров говорили по-русски, но звучала и иная речь - мать писателя была гречанкой, с Дмитрием Кантемиром приехало немало молдаван, детей учили европейским языкам.

Биографов и исследователей всегда поражал тот факт, как мог Антиох в таком окружении столь органично воспринять русский язык - не только овладеть им, но и запечатлеть в произведениях яркие образцы литературно-книжной и разговорной речи XVIII в. И это несмотря на 12-летнее пребывание писателя за границей на дипломатической работе. Русский язык всегда оставался для писателя родным. Не говоря уже о том, что все его произведения (в том числе научные и философские) написаны на русском языке, об этом же свидетельствует, в частности, его переписка с сестрой. Они обменивались письмами по-новогречески и (в основном для упражнения) по-итальянски, но в трудные минуты и по особенно серьезным вопросам Кантемир обращался к родному для него русскому языку. Вот начало одного из последних его писем (1744): «Будучи я весьма слаб, а наипаче сего дня, не в состоянии много писать, для того ответствую по-русски».

Нельзя забывать, что в решающий период жизни Кантемир находился в гуще русского общества. Раннее детство его прошло под Харьковом. С 1713 г. семья переезжает в Москву, причем отец нередко берет Антиоха в курские и орловские деревни. Уже тогда русский быт, живая, простая речь прочно входили в сознание будущего писателя. Авторы биографий приводят также следующий символический эпизод, относящийся к детству Антиоха. В бытность учеником Славяно-греко-латинской академии (в 1718 или 1719 г.) он выступал там в день Дмитрия Солунского с чтением стихов («Панегирического слова») в присутствии Петра I . Уважение к Петру было в семье Кантемиров неизменным и оставило глубокий след в творчестве Антиоха.

Тывинский государственный университет

Филологический факультет

Кафедра русского языка

НА ТЕМУ: Первые шаги в упорядочении русского литературного языка на новой основе (А.Д. Кантемир, В.К. Тредиаковский)

Выполнила студентка 5 курса 4 группы Чаштыг О.Х.

Проверила: Суздальцева Л.Т.

Кызыл - 2009

Формирование национального русского литературного языка заключалось в сложных преобразованиях структуры литературных текстов и в перестройке литературного языка как системы подсистем, в разрушении старого противопоставления двух типов литературного языка и в становлении системы его функциональных разновидноcтей. Завершение этого процесса связано с деятельностью Пушкина, с развитием реализма в литературе, но непосредственные его истоки относятся к концу петровского времени и началу следующего этапа в истории русской литературы и русского литературного языка - к периоду классицизма, который с полным основанием можно назвать также ломоносовским периодом. Первые практические шаги в упорядочении русского литературного языка на основе теоретических установок классицизма, предусматривающих соответствие жанра и стиля литературного произведения, сделал А. Д. Кантемир в своих стихотворных сатирах.

Кантемир рассматривал сатиру как жанр, требующий «низкого» стиля. О языке своих сочинений он отзывался так: «Обыкши я подло и низким штилем писать, не умею составлять панегирики, где высокий штиль употреблять надобно». В соответствии с этой установкой Кантемир довольно смело вводит в текст своих сатир просторечие, иногда и грубое. Так, в сатире II «Филарет и Евгений» читаем:

Грозно соплешь, пока дня пробегут две доли, Зевнул, растворил глаза, выспался до воли, Тянешься уж час-другой, нежишься, ожидая Пойло, что шлет Индия иль везут с Китая, Из постели к зеркалу одним прыгнешь скоком...

Здесь же находим такие слова и выражения, как докука, заторопев, похлебство, пожитки, гнусна бабья рожа, плюет на то, потрись на оселку, в рот куски управляет, как свинье узда и другие.

Однако Кантемир соблюдает меру в употреблении просторечия. Средства разговорного языка подвергаются в сатирах Кантемира определенному отбору и упорядочению. Столь же осторожен он и в употреблении церковнославянизмов, которых в его сатирах весьма немного. Особенно показательно то обстоятельство, что Кантемир избегает столкновения в одном контексте церковнославянизмов и просторечия, столкновения, столь характерного для языка многих литературных произведений петровского времени. В результате создается язык довольно ровный, свободный как от высокопарной «славянщизны», так и от нарочитой просторечной грубости. Приведем типичный отрывок из той же сатиры «Филарет и Евгений»:

Как тебе вверить корабль? ты лодкой не правил, И хотя в пруду твоем, лишь берег оставил, Тотчас к берегу спешишь гладких испугался Ты вод. Кто пространному морю первый вдался, Медное сердце имел: смерть там обступает С низу, с верху и с боков, одна отделяет От нее доска, толста пальца лишь в четыре: Твоя душа требует грань с нею пошире; И писана смерть тебя дрожать заставляет; Один холоп лишь твою храбрость искушает, Что один он отвечать тебе не посмеет.

Кантемира нередко оценивают как писателя, который завершает древнюю и начинает новую русскую литературу. Эта имеющая серьезные основания оценка справедлива и по отношению к языку его произведений. Несмотря на огромную силу объективно протекавшего процесса демократизации литературного языка, большинство писателей вплоть до петровского времени все же считало литературным языком язык книжно-славянского типа. Поэтому, даже не владея этим типом языка как целостной подсистемой, они стремились иногда кстати, а чаще некстати употреблять книжно-славянские грамматические формы, слова и обороты. Кантемир был первым крупным русским писателем, который сознательно отказался от книжно-славянского типа языка и обратился к разговорному языку как основному источнику языка своих произведений.

В рамках поэтики классицизма сатира как литературный жанр открывала возможности свободного обращения к повседневному живому употреблению для построения языка литературного произведения. Однако было бы в корне неверно отождествлять язык «низких» жанров классицизма с бытовым просторечием. Кантемир квалифицирует стиль своих сатир как «низкий» лишь в противоположность «высокому», книжно-славянскому стилю панегирической поэзии. «Низкий» стиль не означал сниженного, вульгарного, грубого стиля; «низким» он был лишь в противоположность «высокому». Почерпнутый из античных и средневековых риторик термин «низкий стиль» вообще не был удачен для русского языка в силу дополнительных смысловых ассоциаций, которые он вызывал, поэтому наряду с этим термином употреблялся и другой, более соответствующий сущности обозначаемого явления - «простой стиль».

Заметная веха в теоретическом осмыслении процессов развития русского литературного языка - труды В. К. Тедикаовского. В 1730 г. Тредиаковский опубликовал перевод романа французского писателя Поля Тальмана «Езда в остров любви». В обращении «К читателю» переводчик писал:

На меня, прошу вас покорно, не извольте прогневаться (буде вы еще глубокословныя держитесь славенщизны), что я оную не славенским языком перевел, но почти самым простым русским словом, то есть каковым мы меж собой говорим. Сие я учинил следующих ради причин. Первая: язык словенской у нас есть язык церковной, а сия книга мирская. Другая: язык словенской в нынешнем веке у нас очюнъ темен, и многие его наши читая не разумеют, а сия книга есть сладкия любви, того ради всем должна быть вразумительна. Третия: которая вам покажется может быть самая легкая, но которая у меня идет за самую важную, то есть, что язык славенской ныне жесток моим ушам слышится, хотя прежде сего не толко я им писывал, но и разговаривал со всеми: но за то у всех я прошу прощения, при которых я с глупосдо-вием моим славенским особым речеточцем хотел себя показывать.

В этом высказывании выдвигаются два важнейших теоретических положения: 1) отказ от «славенского» языка как языка литературы и признание за ним роли только языка церкви, 2) ориентация на разговорный язык как основу литературного языка. Существенны и указания на то, что в первой половине XVIII в. «язык славенской» был уже для большинства читателей «очень темен», малопонятен, а для некоторых был и эстетически неприемлем («язык славенской ныне жесток моим ушам слышится»).

Здесь необходимо вернуться к уже затрагивавшемуся вопросу о сущности явления, называемого сближением литературного языка с разговорным, а также коротко рассмотреть вопрос о том, что подразумевали писатели и филологи XVIII в. под «славенским языком».

В период формирования нации, для которого характерно «единство языка и беспрепятственное развитие», преодолевается тенденция к расхождению между литературным и разговорным языком, главенствующей становится тенденция к сближению литературного языка с разговорным. Это сближение состоит в устранении из литературного языка архаически-книжных языковых единиц и замене их единицами разговорного употребления, а также в устранении приемов организации языковых единиц в литературном тексте, с наибольшей очевидностью вступающих в противоречие с общепринятой организацией языковых единиц в разговорной практике.

Для писателей и филологов XVIII в. была, разумеется, очевидна существенная разница между тогдашним разговорным «живым употреблением» и старинным литературным языком, за которым закрепилось наименование «славенского». И если в современной науке вопрос о литературном языке Древней Руси. В его разновидностях не окончательно прояснен, то в XVIII в. он тем более вырисовывался весьма смутно. «Славенским языком» обобщенно называли язык старинных книг, преимущественно религиозных («язык славенской у нас есть язык церковной»), не выявляя и не подчеркивая различий ни между церковнославянским и древнерусским литературным языком, ни между типами древнерусского литературного языка. «Славенский язык» соотносился с русским языком как язык прошлого («язык славенской в нынешнем веке у нас очень темен») с языком современным. В. В. Колесов пишет: «В отличие от предыдущей эпохи, в XVIII в. актуальным было не противопоставление церковнославянское - русское, а противопоставление живое русское (общерусское) - архаическое (в том числе славянизмы разного рода». Это высказывание правильно отражает представления литераторов того времени. В 1769 г. Д. И. Фонвизин писал: «Все наши книги писаны или славенским, или нынешним языком». Хронологическая, а не генетическая противопоставленность «славенского» и «нынешнего» языка сформулирована здесь совершенно четко.

В XVIII в. было распространено также выражение «славянороссийский (или славянорусский) язык». Этим наименованием подчеркивалось единство старинного «славенского» (славянского) и современного русского языка и преемственность второго по отношению к первому. Достаточно строгого разграничения понятий «славенский» и «славянороссийский» не было, но если «славенским» обычно называли язык старинный, то «славянороссийским» - не только старинный язык, но и те разновидности современного литературного языка, которые подчеркнуто были ориентированы на сохранение книжно-славянских традиций, представляли собой попытку объединения старого и нового в литературном языке с опорой преимущественно на старое.

Высказанные Тредиаковским положения имели большое теоретическое значение для своего времени. Особенно это относится к принципу опоры на разговорный язык, на живое употребление. Следует, однако, иметь в виду, что Тредиаковский предлагал ориентироваться не на разговорный язык вообще, а лишь на разговорный язык «благородного сословия». В «Речи о чистоте российского языка» он говорил: «Украсит его (то есть русский язык) в нас двор ея величества в слове учтивейший и великолепнейший богатством и сиянием. Научат нас искусно им говорить и писать благоразумнейший ея министры и премудрый священноначальники, из которых многий, вам и мне известный, у нас таковы, что нам за господствующее правило можно б их взять было в грамматику и за краснейший пример в реторику. Научит нас и знатнейшее и искуснейшее благородных сословие. Утвердят оный нам и собственное о нем рассуждение и восприятое употребление от всех разумных: не может общее, красное и пишемое обыкновение не на разуме быть основано, хотя коль ни твердится употребление, без точныя идеи об употреблении». Конечно, «двор ея величества», «благоразумнейший ея министры и премудрый священноначальники» упоминаются здесь главным образом для соблюдения этикета, но «благородных сословие» и «употребление от всех разумных», т. е. образованных, имеющих «идею об употреблении», - это уже вполне реальные факторы, которые имеет в виду Тредиаковский. Таким образом, он ориентирует литературный язык на «живое употребление» образованного дворянства. Несмотря на социальную ограниченность, для того времени это был прогрессивный принцип, поскольку он отвергал архаический «славенский» язык и утверждал современный разговорный язык (хотя и в сословно ограниченном объеме) в качестве основы литературного языка.

Но прогрессивные теоретические установки Тредиаковского почти не получили практического воплощения в его собственных ранних литературных трудах. Так, язык «Езды в остров любви» тяжеловесен, имеет в своем составе довольно многочисленные канцеляризмы, не свободен и от церковнославянизмов, изобилует громоздкими синтаксическими конструкциями и в целом далек от «живого употребления». Вот как выглядит начало романа в переводе Тредиаковского:

Я за справедливое нахожу, любезный мой Лщида, чтоб вам известие учинить о мне, и по отсутствовании такожде чрез целый год, дабы наконец вас освободить от нетерпеливого безпокойства, в которое вас привело безысвестие о моем состоянии. Я во многих перебывал чюжестранных краях от того времяни, как я с вами разлучился. Но не Можно мне вас уверитъ в состоянии, в котором я ныне нахожусь, что буду ль я довольно иметь силы к описанию вам моего пути. Сие еще умножит настоящее мое нещастие, ежели мне надобно будет возновить « памяти моей то, которое уже прошло, и так же сие не имеет как возрастить мою болезнь, ежели мне надлежит мыслить о оных роскошах, от которых мне не осталось как горкое токмо воспоминовение

В более поздний период своей деятельности, относящийся уже к ломоносовскому времени, Тредиаковский стал склоняться к «славенскому» языку как основе русского литературного языка. По мнению В. В. Виноградова, это явилось результатом влияния общественных; настроений 40 - 50 годов XVIII в., когда все громче стали раздаваться протесты против увлечения западноевропейскими языками. В «Предъизъяснении об ироической пииме» Тредиаковский писал: «На чтож нам претерпевать добровольно скудость и тесноту французскую, имеющим всякородное богатство и пространство славянороссийское?».

При всей противоречивости литературного творчества Тредиаковского, в нем были несомненные удачи. Известно, например, что Пушкин высоко ценил некоторые места «Тилемахиды», особенно стих, который и Дельвиг, считал примером прекрасного гекзаметра:

Корабль Одисеев, Бегом волны деля, из очей ушел и сокрылся.

Список использованной литературы

1. Горшков А.И. Теория и история русского литературного языка: учеб. пособие. – М.: Высш. шк., 1984. – 319 с.

- – рус. писатель сатирик, распространитель филос. знаний в России; дипломат. Род. в Константинополе, сын Д. Кантемира. Получил разностороннее образование. Принадлежал к т.н. ученой дружине,… … Философская энциклопедия

Кантемир Антиох Дмитриевич - , князь, младший сын молд. кн. Д. К. Кантемира (1673–1723), ученого энциклопедиста, члена Берлинской академии наук, и … Словарь русского языка XVIII века

Кантемир Антиох Дмитриевич - , русский поэт сатирик, дипломат. Сын молдавского господаря Д. К. Кантемира. Был широко образован: в совершенстве владел несколькими языками, изучал точные и гуманитарные науки, историю… … Большая советская энциклопедия

КАНТЕМИР Антиох Дмитриевич - (1708 44) князь, русский поэт, дипломат. Сын Д. К. Кантемира. Просветитель рационалист, один из основоположников русского классицизма в жанре стихотворной сатиры … Большой Энциклопедический словарь

Кантемир, Антиох Дмитриевич - КАНТЕМИР Антиох Дмитриевич (1708 44), князь, русский поэт, дипломат. Сын Д.К. Кантемира. Просветитель рационалист, один из основоположников русского классицизма в жанре стихотворной сатиры. … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Кантемир Антиох Дмитриевич - (1708 1744), князь, русский поэт, дипломат. Сын Д. К. Кантемира. Просветитель рационалист, один из основоположников русского классицизма в жанре стихотворной сатиры. * * * КАНТЕМИР Антиох Дмитриевич КАНТЕМИР Антиох Дмитриевич (1708 1744), князь,… … Энциклопедический словарь

Кантемир Антиох Дмитриевич - Антиох Дмитриевич Кантемир Antioh Dimitrievici Cantemir Князь А. Д. Кантемир Дата рождения: 21 сентября 1708 Место рождения: Стамбул, Османская империя Дата смерти: 11 апреля 1744 … Википедия

Кантемир Антиох Дмитриевич - Кантемир (князь Антиох Дмитриевич) знаменитый русский сатирик и родоначальник современной нашей изящной словесности, младший сын молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича и Кассандры Кантакузен, родился в Константинополе 10 сентября… … Биографический словарь

КАНТЕМИР Антиох Дмитриевич - (10(21)09.1708, Константинополь 31.03(11.04). 1744, Париж) писатель и философ. Род. в семье молдавского господаря князя Дмитрия Константиновича К., к рый в 1711 г., спасаясь от турецкого султана, вместе со своей семьей бежал в Россию, где стал … Русская Философия. Энциклопедия

Кантемир Антиох Дмитриевич - (1708, Константинополь 1744, Париж), поэт просветитель, переводчик, дипломат. По отцу, согласно одной из версий, потомок Тамерлана («Кан Тимур» «родственник Тимура»), по матери Кантакузин, из рода византийских императоров. Сын князя Дмитрия… … Москва (энциклопедия)

Антиох Дмитриевич Кантемир - один из ярких деятелей культуры силлабической эпохи (период расцвета литературы до проведения реформ Ломоносовым). Он был всесторонне развитой личностью, занимался не только литературной, но также и политической деятельностью: занимал дипломатические должности при Екатерине I. Давайте познакомимся ближе с его творчеством и биографией.

Антиох Кантемир: краткая биография

Родился Антиох в 1708 году, в княжеской семье, имеющей румынские корни. Его отец, Дмитрий Константинович, был правителем Молдавского княжества, а мать, Кассандра, принадлежала к древнему и знатному роду Кантакузинов. Он родился и провел первые годы жизни в Константинополе (нынешний Стамбул), а весной 1712 года семья переехала в Российскую империю.

В семье Антиох Кантемир был самым младшим. Всего было 6 детей: 4 сыновей и 2 дочери (Мария, Смарагда, Матвей, Сергей, Константин и Антиох). Все они получили прекрасное домашнее образование, однако только наш герой воспользовался возможностями и продолжил обучение в Греко-Славянской Академии. Благодаря усердию и тяге к знаниям князь Антиох Кантемир стал одним из самых просвещенных и передовых людей 18-го века!

После окончания учебы молодой Антиох поступил на службу в Преображенский полк, и в очень скором времени дослужился до прапорщика. В эти же годы (1726-1728 гг.) он посещал университетские лекции Бернулли и Гросса в Российской Академии Наук.

Первые произведения писателя

Начало творческого пути писателя пришлось на те годы, когда в обществе наблюдалась болезненная реакция на приостановление реформ Петра I. Сам Антиох был приверженцем петровских преданий, поэтому в 1727 году он примкнул к группе лиц, во главе которой стоял Феофан Прокопович. На его произведения оказали огромное влияние именно эти общественные настроения.

Самая первая его работа была написана как практическое руководство к библейским стихам и псалмам, называлась она "Симфонией на Псалтирь". В 1726 году он преподнес свою рукопись Екатерине I в знак уважения и почтения. Царице весьма понравились его изречения, и рукопись напечатали тиражом более 1000 экземпляров.

Самая известная книга Кантемира

Чуть позже он начал переводить различные зарубежные произведения, в основном, - это переводы с французского. Самая известная работа, утвердившего его как отличного переводчика - это перевод Фонтенеля. Антиох Кантемир не только выполнил грамотный пересказ книги "Разговоры о многообразии миров", но также и дополнил каждый ее раздел собственными мыслями и комментариями. Несмотря на актуальность книги во многих европейских странах, в России его труды были запрещены императрицей, потому как, якобы, противоречили основам нравственности и религии.

Антиох Кантемир: произведения сатиры

Антиох считается основоположником такого вида литературы, как сатира. Его первые стихосложения обличали хулителей наук. Одной из самых известных работ является "На хулящих учения. К уму своего", в этом произведении он с иронией отзывается о тех, кто считает себя "мудрецами", но "В златоусте не уразумеют".

Самый расцвет его творческой деятельности пришелся на 1727-1730 годы. В 1729 году им была создана целая серия сатирических стихосложений. Всего он написал 9 сатир, вот самые известные из них:

• "На зависть дворян злоенравных" - насмехается над дворянами, которые успели потерять свое изначальное благонравие и сильно отстали от культуры.
• "О различии страстей человеческих" - это было своего рода посланием к архиепискому Новгородскому, в котором обличались все грехи и страсти высокопоставленных церковных служителей.
• "О истинном блаженстве" - в этом произведении писатель Антиох Дмитриевич Кантемир рассуждает над извечными вопросами бытия и дает ответ "только тот блажен в сей жизни, кто малым довольствуется и живет в тишине".

Особенность произведений

Во многом сатирические произведения князя были обусловлены его личными убеждениями. Князь Антиох Кантемир был настолько предан России и любил русский народ, что главной его целью было сделать все для их благополучия. Он симпатизировал всем реформам Петра I, а самого царя бесконечно уважал за его старания в развитии просвещения. Все его мысли открыто изложены в его произведениях. Главная особенность его стихов и басен заключается в мягкости обличений, его произведения лишены грубости и полны грустных сопережеваний об упадке многих начинаний великого Петра I.

Некоторые отмечают, что Антиох Кантемир, биография которого также связана с государственной деятельностью, смог создать настолько глубокие политические сатиры только благодаря опыту работы послом в Англии. Именно там он приобрел большие знания об устройстве государства, познакомился с произведениями великих западных просветителей: творчество Горация, Ювенала, Буало и Персия оказали огромное влияние на его произведения.

Государственная деятельность Антиоха Кантемира

Кантемир Антиох Дмитриевич (биография которого тесно переплетена с переломными моментами в истории Российской империи) был сторонником реформ Петра I, поэтому в 1731 году он выступил против законопроекта, который предлагал присвоить дворянам политические права. Однако он пользовался благосклонностью императрицы Анны Иоанновны, она во многом способствовала распространению его произведений.

Несмотря на молодость, Антиох Кантемир смог добиться больших успехов в государственных делах. Именно он помог императрице занять ее законное место, когда представители Верховного Совета планировали устроить переворот. Антиох Кантемир собрал много подписей офицеров и прочих служащих разных чинов, а затем лично сопровождал Трубецкого и Черкасского во дворец императрицы. За свои заслуги он был щедро одарен денежными средствами и назначен дипломатическим послом в Англии.

Дипломатические ранги

В начале 1732 года в возрасте 23-х лет он отправился в Лондон, чтобы исполнять обязанности дипломатического резидента. Несмотря на незнание языка и отсутствие опыта, он смог добиться больших достижений в отстаивании интересов Российской империи. Сами англичане отзываются о нем, как о честном и высоконравственном политике. Интересный факт: он был самым первым российским послом в западной стране.

Должность посла в Англии послужила ему хорошей дипломатической школой, и после 6 лет службы в Лондоне, он был переведен во Францию. Ему удалось выстроить хорошие отношения со многими французскими деятелями: Мопертюи, Монтескье и др.

1735-1740-е годы были очень тяжелыми в русско-французских отношениях, возникали различные противоречия, но благодаря стараниям Кантемира, многие вопросы были решены мирными переговорами.

Судьба произведений

Всего он написал около 150 произведений, среди которых есть и сатирические стихотворения, басни, эпиграммы, оды и переводы с французского языка. Они сохранились по сей день, однако несколько его крупных переводов были утеряны. Есть подозрения, что они были уничтожены умышленно.

Например, до сих пор неизвестна судьба рукописей "Эпиктет", "Персидские письма", а также многих других переводов статей с французского языка на русский.

Некоторые свои произведения Антиох Кантемир подписывал под именем Харитон Макентин, что является анаграммой его имени и фамилии. Он гордился своими трудами, однако они не увидели свет: были утеряны, практически, все страницы рукописей.

Его литературное наследие составляет более полторы сотни произведений, среди которых 9 сатирических стихосложений, 5 песен (оды), 6 басен, 15 эпиграмм (3 из которых называются "Автор о себе", и представляют собой три части единого произведения), около 50 переводов, 2-3 крупных перевода произведений с французского языка, авторы которых были современниками Кантемира.

Какой вклад внес Антиох в русскую литературу?

Его значение в истории развития и становления древнерусской, да и современной литературы, сложно переоценить. Ведь вопросы, поднимаемые в его произведениях, актуальны и по сей день: обращение к служителям власти, неправомерные действия чиновников и их членов семьи и т. д. Кантемир является праотцом такого вида литературы, как сатира. Может возникнуть вопрос, чем же мог быть недоволен титулованный князь, и для чего же он писал сатиру? Ответ находится в его трудах, в которых он признается, что только истинное чувство гражданина придает ему смелости писать столь пронзительные сатирические произведения. Кстати, слово "гражданин" придумал именно сам Кантемир!

Должность посла в Париже отрицательно сказалась на его здоровье, которое и без того было слабым по причине перенесенной в детстве болезни - оспы. К сожалению, Кантемиру пришлось испытать долгую и мучительную смерть. Он умер в Париже, в 1744 году в возрасте 37 лет. Погребен в Никольском Греческом монастыре, который находится в Москве.