Роберт Бёрнс родился 25 января 1759 года в селе Аллоуэй (три километра к югу от города Эйр, графство Эйршир), в семье крестьянина Вильяма Бёрнесса (William Burness, 1721-1784). В 1765 году его отец взял в аренду хозяйство Маунт-Олифант, и мальчику пришлось работать наравне со взрослыми, терпя голод и другие лишения. С 1783 года Роберт начинает сочинять стихи на эйширском диалекте. В 1784 году умирает отец, и после ряда неудачных попыток заняться сельским хозяйством Роберт с братом Гилбертом переезжает в Моссгил. В 1786 году выходит первая книга Бёрнса, Poems, Chiefly in the Scottish dialect («Стихотворения преимущественно на шотландском диалекте»). К начальному периоду творчества также относятся: «Джон Ячменное Зерно» (John Barleycorn, 1782), «Весёлые нищие» («The Jolly Beggars», 1785), «Молитва святого Вили» («Holy Willie’s Prayer»), «Святая ярмарка» («The Holy Fair», 1786). Поэт быстро становится известен по всей Шотландии

В 1787 году Бёрнс переезжает в Эдинбург и становится вхож в высший свет столицы. В Эдинбурге Бёрнс познакомился с популяризатором шотландского фольклора Джемсом Джонсоном, вместе с которым они начали издавать сборник «Шотландский музыкальный музей» («The Scot’s Musical Museum»). В этом издании поэт опубликовал множество шотландских баллад в своей обработке и собственных произведений.

Издаваемые книги приносили Бёрнсу определённый доход. Он попытался вложить заработанные гонорарами средства в аренду фермы, но только потерял свой небольшой капитал. Основным источником средств для существования с 1791 года стала работа на должности сборщика податей в Дамфисе. В период 1787-1794 были созданы известные поэмы «Тэм о’Шентер» («Tarn o’Shanter», 1790) и «Честная бедность» («For A’That and A’That», 1795), «Ода, посвящённая памяти миссис Освальд» («Ode, sacred to the Memory of Mrs. Oswald», 1789). В сущности, заниматься поэзией Бёрнс был вынужден в перерывах между основной работой. Последние годы он провёл в нужде и за неделю до смерти едва не попал в долговую тюрьму.

Бёрнс скончался 21 июля 1796 года в Дамфрисе. Ему было всего 37 лет. По мнению биографов XIX-го века, одной из причин скоропостижной смерти Бёрнса было неумеренное употребление алкоголя. Историки XX-го века склоняются к тому, что Бёрнс скончался от последствий тяжёлого физического труда в молодости и врождённого ревмокардита, который в 1796 году был усугублён перенесённой им дифтерией.

2.1.3. «Бёрнсова строфа»

С именем Бёрнса связывают особую форму строфы: шестистишие по схеме AAABAB с укороченными четвёртой и шестой строками. Подобная схема известна в средневековой лирике, в частности, в провансальской поэзии (с XI века), однако с XVI века популярность её угасла. Она сохранилась в Шотландии, где широко использовалась и до Бёрнса, но связывается с его именем и известна как «Бёрнсова строфа», хотя официальное её название – стандартный габби, оно идёт от первого произведения, прославившего эту строфу в Шотландии, – «Элегия на смерть Габби Симпсона, волынщика из Килбархана» (ок. 1640 года) Роберта Семпилла из Белтриза; «габби» – не имя собственное, а прозвище уроженцев городка Килбархан в Западной Шотландии. Эта форма применялась и в русской поэзии, например, в стихотворениях Пушкина «Эхо» и «Обвал».

Горная (Верхняя) и долинная (Нижняя) Шотландия часто упоминаются в стихах Бернса, как и вообще в произведениях шотландских писателей. Малодоступная северная, горная часть Шотландии особенно тесно связана с борьбой Шотландии за национальную независимость («За тех, кто далеко», 1952; «Строчки о войне и любви», 1953).

Несмотря на так называемую Унию 1707 г., шотландцы помнили свою прежнюю независимость и, как незажившую рану, переживали последствия кровавого разгрома восстания 1745-1746 гг. и жестоких карательных мер, уничтоживших прежние мятежные кланы, а вместе с ними и многие старые обычаи. Патриотический дух оскорбленной национальной гордости воодушевляет поэзию Бернса, а в родном песенном фольклоре, которым с детства прониклось его воображение, он находит неисчерпаемый источник поэтических образов, тем и мотивов. В самом ритме, метрике и интонационном строе его лирических стихов угадывается непосредственная связь с формами народной песни, а также и народной пляски. Часто Бернс слагал новые стихи на мотив старой народной песни; часто его собственные стихи, положенные на музыку или приспособленные к давнишнему фольклорному напеву, сами становились народной песней (так случилось, например, с его знаменитой застольной «Забыть ли старую любовь и дружбу прежних дней?..», которая как хоровая песня стала частью традиционного прощального обряда в Шотландии).

Но, живо и непосредственно выражая мысли и чувства крестьян, ремесленников, всего простого народа Шотландии, благодаря чему его первый сборник стихотворений (1786) встретил сразу горячее признание в массе его соотечественников, Бернс в то же время не просто шел за своими читателями, а был впереди них.

Современник Войны за независимость США, а позднее Великой французской революции, он жадно впитывал в себя передовые, демократические идеи своего времени. Смолоду он полюбил и юмор, и сатиру Филдинга и Смоллета, увлекался «Человеком чувства» сентименталиста Маккензи; позднее его настольной книгой стали «Права человека» Томаса Пейна. Бернс целиком воспринял ее революционный оптимизм. В последние годы жизни, омраченные крушением революции во Франции и контрнаступлением реакции на радикально-демократические организации в Англии и Шотландии, Бернсу приходилось прибегать к конспирации, чтобы скрыть свои связи с «крамольными» общественными деятелями. Не все в его биографии в этом отношении окончательно прояснено и поныне. Но его поэзия, органически сплавившая воедино традиции фольклора и старой письменной шотландской литературы с опытом просветительского реализма и идеями революционно-демократического просветительства конца XVIII в., полным голосом выражает общественные и политические симпатии поэта.

Старые шотландские баллады, посвященные феодальным усобицам, рыцарским распрям, кровной мести и т. д., мало занимали Бернса и почти не отразились в его творчестве. Он высоко ценил своих шотландских предшественников – поэтов Рамзэя (1686-1758) и Фергюсона (1750-1774), чье творчество, однако, сохранило лишь свое локальное значение. Но особенно близки ему по духу песни, рождавшиеся в среде трудового народа, – плясовые и застольные, колыбельные, святочные, песни о труде, о дружбе, любви и разлуке. Обращаясь к ним, он умеет по-новому переосмыслить старую фольклорную символику или – если речь идет об исторических темах и образах – насытить их современным содержанием.

Так, в знаменитой застольной песне Бернса «Джон Ячменное Зерно» традиционный образ святочной песни – образ трех царей-волхвов – перевоплощается в образ злодеев-деспотов и тиранов, а Сам Джон Ячменное Зерно оказывается в подтексте символом извечной непобедимости и жизнестойкости народа. Особое обаяние поэтического мастерства Бернса заключается в том, что такая многозначность достигается в его поэзии без всякой дидактики, без классицистических амплификаций и риторических параллелизмов. Судьба Джона Ячменное Зерно изображена так, что ее можно понять и буквально, и метафорически, причем двойной смысл придает особую прелесть лукавому, насмешливому тону всей вещи.

В патриотическом гимне «Брюс – шотландцам», получившем название «шотландской марсельезы», сквозь образы легендарных средневековых борцов за независимость Шотландии – Брюса, Уоллеса и их сподвижников – просвечивают образы живых современников Бернса, шотландских «якобинцев», членов сообщества «Друзья народа», поставленных вне закона классовым судом.

Аналогично переосмысляются в лирике Бернса и национально-патриотические мотивы, восходящие к шотландским песням и преданиям, сложенным после разгрома якобитского восстания 1745 г. Появляющиеся в стихах Бернса образы «принца Чарли» (так называемого «молодого претендента» на престол Стюартов) и его приверженцев, изгнанных из Шотландии, не могут рассматриваться как свидетельство монархических симпатий поэта. Весьма далекий от стремления к реставрации реакционной монархии Стюартов (ставшего к тому же явно утопичным в ту пору, когда писал Бернс), поэт ощущал в романтических преданиях о похождениях «принца Чарли» и в песнях, ему посвященных, все тот же дух народного непокорства, мятежного протеста против ненавистного английского режима. И порою, в годы Великой французской революции, по остроумному замечанию английского биографа Бернса, «якобитство» в Шотландии оборачивалось якобинством. Так, например, песня «За тех, кто далеко», написанная по мотивам старых якобитских «конспиративных» застольных песен и тостов («За Чарли, что ныне живет на чужбине, и горсточку верных при нем»), по праву ассоциировалась в восприятии современников с совсем другими, новыми изгнанниками – с отправленными в ссылку или брошенными в тюрьмы революционными демократами 1790-х годов. Идеи революционного Просвещения прорывались наружу в центральных и заключительных строфах песни:

Свободе – привет и почет.
Пускай бережет ее Разум.
А все тирании пусть дьявол возьмет
Со всеми тиранами разом!

...............
Да здравствует право читать,
Да здравствует право писать.
Правдивой страницы
Лишь тот и боится,
Кто вынужден правду скрывать.

(«За тех, кто далеко». Перевод С. Я. Маршака)

В «Дереве свободы» и других стихотворениях Бернс открыто выразил свое пылкое сочувствие революционной Франции и надежду на то, что, последовав ее примеру, освобожденные народы всего мира объединятся в дружную семью. Настоящим гимном революционной демократии было знаменитое стихотворение во славу «Честной бедности» с его уничтожающим противопоставлением подлинного достоинства людей труда мнимым заслугам вельмож и богачей. Некоторые сатирические мотивы Бернса в этом стихотворении перекликаются с гневными строками «Вельможи» Державина. Но сарказм Бернса переходит в патетическое пророчество грядущего торжества свободы, равенства, братства народов. Не переданный в русском переводе рефрен подлинника – «A man’s a man for a’that» («А человек все равно остается человеком») – стал в Шотландии и Англии провербиальным выражением главного тезиса боевого, революционно-демократического гуманизма Бернса.

Для поэзии Бернса, где правдиво и горько изображается тяжкий труд, нищета и обездоленность бедняков, характерно, однако, могучее и страстное, всепобеждающее жизнелюбие, находившее себе идейную опору и в стихии народного творчества, и в просветительском мировоззрении поэта.

Такие примиренно-идиллические картины жизни бедняков, как, например, ранний «Субботний вечер поселянина», редки у Бернса: тема «счастья в бедности» чаще всего развивается им в воинствующе демократическом духе: только простой народ умеет быть верным и в любви, и в дружбе и дорожить своей родиной... Бернсу ненавистно и социальное неравенство, и религиозное ханжество – все, что калечит человеческую природу и мешает ее свободному гармоническому развитию. Все плотские радости бытия для него столь же прекрасны и достойны восхищения, как и радость созидательного труда и борьбы, поисков пытливой мысли и поэтического творчества. Идеал человека, как он раскрывается в поэзии Бернса, гармоничен и многогранен. Его лирический герой, в котором угадывается сам поэт, не знает того расщепления мысли и чувства, рефлексии и действия, которое отчасти уже намечается в поэзии сентименталистов, а впоследствии должно было еще резче проявиться в творчестве романтиков.

Поэзия Бернса вошла в мировую литературу как могучая действенная сила. Гете и Байрон с одинаковой прозорливостью угадали, что источник величия Бернса как поэта – его народность. «Возьмите Бернса, – говорил Гете Эккерману. – Что сделало его великим? Не то ли, что старые песни его предков были живы в устах народа, что ему пели их еще тогда, когда он был в колыбели, что мальчиком он вырастал среди них, что он сроднился с высоким совершенством этих образцов и нашел в них ту живую основу, опираясь на которую он мог пойти дальше? И далее. Не потому ли он велик, что его собственные песни тотчас же находили восприимчивые уши среди народа, что они звучали ему из уст женщин, убирающих в поле хлеб, что ими встречали и приветствовали его веселые товарищи в кабачке? При таких условиях он мог стать кое-чем». Байрон в дневнике 1813 г. задается вопросом: чем был бы Бернс, родись он знатным, и отвечает на него так: «Стихи его были бы глаже, но слабее; стихов было бы столько же, а бессмертия не было бы...».

Влияние Бернса на английскую литературу, особенно в период романтизма, так велико, что с трудом поддается определению. Его поэзия предварила языковые новшества поэтов «Озерной школы»; она указала Вальтеру Скотту пути творческого истолкования национальных преданий и устной народной поэзии.

В советскую литературу Бернс прочно вошел прежде всего в превосходных переводах С. Маршака, который, по словам А. Твардовского, «сделал Бернса русским, оставив его шотландцем».

2.2. Романтизм: Поэты Озерного края

1) Кокермаут (место рождения У. Вордсворта); 2) Деревня Грасмир (поэт был поражен красотой этого места и в 1799 году переехал туда, прожив в ней до самой смерти); 3) Девон (место рождения С. Кольриджа); 4) Эмблсайд; 5) Кесуик; 6) Уиндермир

БЁРНС, РОБЕРТ (Burns, Robert) (1759–1796), шотландский поэт. Создал самобытную поэзию, в которой прославил труд, народ и свободу, бескорыстную и самоотверженную любовь и дружбу. Сатирические антицерковные поэмы "Два пастуха" (1784), "Молитва святоши Вилли" (1785), сборник "Стихотворения, написанные преимущественно на шотландском диалекте" (1786), патриотический гимн "Брюс - шотландцам", кантата "Веселые нищие", гражданская и любовная лирика (стихотворения "Дерево свободы", "Джон Ячменное зерно" и др.), застольные песни. Собрал и подготовил к изданию произведения шотландского поэтического и музыкального фольклора, с которым тесно связана его поэзия.

В 1777 отец перебрался на ферму Лохли близ Тарболтона, и для Роберта началась новая жизнь. В Тарболтоне он нашел себе компанию по душе и скоро стал в ней верховодом. В 1780 Бёрнс и его друзья организовали веселый «Клуб холостяков», а в 1781 он вступил в масонскую ложу. 13 февраля 1784 отец умер, и на оставшиеся после него деньги Роберт и Гилберт перевезли семью на ферму Моссгил близ Мохлина. Еще раньше, в 1783, Роберт начал записывать в тетрадь свои юношеские стихи и изрядно высокопарную прозу. Связь со служанкой Бетти Пейтон привела к появлению на свет его дочери 22 мая 1785. Местные клирики воспользовались случаем и наложили на Бёрнса епитимью за блудодейство, однако это не мешало мирянам смеяться, читая ходившие в списках Святую ярмарку и Молитву святоши Вилли .

В начале 1784 Бёрнс открыл для себя поэзию Р.Фергюссона и понял, что шотландский язык отнюдь не варварский и отмирающий диалект и способен передать любой поэтический оттенок – от соленой сатиры до лирических восторгов. Он развил традиции Фергюссона, особенно в жанре афористической эпиграммы. К 1785 Бёрнс уже приобрел некоторую известность как автор ярких дружеских посланий, драматических монологов и сатир.

В 1785 Бёрнс полюбил Джин Армор (1765–1854), дочь мохлинского подрядчика Дж.Армора. Бёрнс выдал ей письменное «обязательство» – документ, по шотландскому праву удостоверявший фактический, хоть и незаконный брак. Однако репутация у Бёрнса была настолько плохая, что Армор порвал «обязательство» в апреле 1786 и отказался взять поэта в зятья. Еще до этого унижения Бёрнс решил эмигрировать на Ямайку. Неверно, будто он издал свои стихотворения, чтобы выручить деньги на дорогу, – мысль об этом издании пришла к нему позже. Напечатанные в Кильмарноке Стихотворения преимущественно на шотландском диалекте (Poems, Chiefly in the Scottish Dialect ) поступили в продажу 1 августа 1786. Половина тиража в 600 экземпляров разошлась по подписке, остальное было продано за несколько недель. После этого Бёрнс был принят в аристократическом литературном кругу Эдинбурга. Собрал, обработал и записал около двухсот песен для шотландского музыкального общества. Сам стал писать песни. Слава пришла к Бёрнсу едва ли не в одночасье. Знатные господа распахнули перед ним двери своих особняков. Армор отказался от иска, от Бетти Пейтон откупились 20 фунтами. 3 сентября 1786 Джин родила двойню.

Местная знать советовала Бёрнсу забыть об эмиграции, поехать в Эдинбург и объявить общенациональную подписку. Он прибыл в столицу 29 ноября и при содействии Дж.Каннингема и других заключил 14 декабря договор с издателем У.Кричем. В зимний сезон Бёрнс был нарасхват в светском обществе. Ему покровительствовали «Каледонские охотники», члены влиятельного клуба для избранных; на собрании Великой масонской ложи Шотландии его провозгласили «Бардом Каледонии». Эдинбургское издание Стихотворений (вышло 21 апреля 1787) собрало около трех тысяч подписчиков и принесло Бёрнсу примерно 500 фунтов, включая сто гиней, за которые он, послушавшись дурного совета, уступил Кричу авторские права. Около половины вырученных денег ушло на помощь Гилберту и его семье в Моссгиле.

Перед отъездом из Эдинбурга в мае Бёрнс познакомился с Дж.Джонсоном, полуграмотным гравером и фанатичным любителем шотландской музыки, который незадолго до того издал первый выпуск «Шотландского музыкального музеума» («The Scots Musical Museum»). С осени 1787 до конца жизни Бёрнс фактически был редактором этого издания: собирал тексты и мелодии, дополнял сохранившиеся отрывки строфами собственного сочинения, утраченные или непристойные тексты заменял своими. Он так преуспел в этом, что без документированных свидетельств зачастую невозможно установить, где народные тексты, а где тексты Бёрнса. Для «Музеума», а после 1792 для более изысканных, но и менее ярких «Избранных самобытных шотландских мелодий» («Select Collection of Original Scottish Airs», 1793–1805) Дж.Томсона он написал более трехсот текстов, каждый на свой мотив.

Бёрнс триумфатором возвратился в Мохлин 8 июля 1787. Полгода славы не вскружили ему голову, однако изменили отношение к нему в деревне. Арморы радушно приняли его, и он возобновил отношения с Джин. Но эдинбургская служанка Пегги Камерон, родившая ребенка от Бёрнса, подала на него в суд, и он снова отправился в Эдинбург.

Там он 4 декабря познакомился с образованной замужней дамой Агнес Крэг М"Лехуз. Через три дня он вывихнул колено и, прикованный к постели, затеял с «Клариндой», как она себя называла, любовную переписку. Вывих имел и более существенные последствия. Пользовавший Бёрнса врач был знаком с Комиссаром по акцизу в Шотландии Р.Грэмом. Узнав о желании поэта служить в акцизе, он обратился к Грэму, тот разрешил Бёрнсу пройти надлежащее обучение. Поэт прошел его весной 1788 в Мохлине и Тарболтоне и 14 июля получил диплом. Перспектива альтернативного источника заработка придала ему смелости подписать 18 марта контракт на аренду фермы Эллисленд.

Узнав, что Джин опять забеременела, родители выгнали ее из дома. Бёрнс вернулся в Мохлин 23 февраля 1788 и, судя по всему, сразу признал ее своей женой, хотя оглашение состоялось только в мае, а церковный суд утвердил их брак лишь 5 августа. 3 марта Джин родила двух девочек, которые вскоре умерли. 11 июня Бёрнс приступил к работе на ферме. К лету 1789 стало ясно, что в близком будущем Эллисленд дохода не принесет, и в октябре Бёрнс по протекции получил должность акцизного в своем сельском районе. Он прекрасно ее исполнял; в июле 1790 его перевели в Дамфрис. В 1791 Бёрнс отказался от аренды Эллисленда, переехал в Дамфрис и зажил на жалование акцизного.

Творческая работа Бёрнса на протяжении трех лет в Эллисленде сводилась в основном к текстам для джонсоновского «Музеума», за одним серьезным исключением – повести в стихах Тэм О"Шентер (Tam O"Shanter ). В 1789 Бёрнс познакомился с собирателем древностей Фр.Гроузом, который составлял двухтомную антологию Шотландская старина (The Antiquities of Scotland ). Поэт предложил ему дать в антологии гравюру с изображением аллоуэйской церкви, и тот согласился – с условием, что Бёрнс напишет к гравюре легенду о ведьмовстве в Шотландии. Так возникла одна из лучших баллад в истории литературы.

Между тем разгорались страсти вокруг Великой французской революции, которую Бёрнс принял с энтузиазмом. Пошли расследования относительно лояльности государственных служащих. К декабрю 1792 на Бёрнса накопилось столько доносов, что в Дамфрис прибыл Главный акцизный Уильям Корбет, дабы лично проводить дознание. Стараниями Корбета и Грэма все кончилось тем, что Бёрнса обязали не болтать лишнего. Его по-прежнему намеревались продвигать по службе, но в 1795 он начал терять здоровье: ревматизм сказался на ослабленном еще в отрочестве сердце. Умер Бёрнс 21 июля 1796.

Бёрнса превозносят как романтического поэта – в обиходном и литературном смысле этого определения. Однако миропонимание Бёрнса опиралось на практичное здравомыслие крестьян, среди которых он вырос. С романтизмом он в сущности не имел ничего общего. Напротив, его творчество знаменовало последний расцвет шотландской поэзии на родном языке – поэзии лирической, земной, сатирической, подчас озорной, традиции которой были заложены Р.Хенрисоном (ок. 1430 – ок. 1500) и У.Данбаром (ок. 1460 – ок. 1530), забыты в эпоху Реформации и возрождены в 18 в. А.Рамзеем и Р.Фергюсоном.

ЛИТЕРАТУРА

1. Райт-Ковалева Р. Роберт Бёрнс . М., 1965
2. Бёрнс Р. Стихотворения . Поэмы ; Шотландские баллады . М., 1976
3. Бёрнс Р. Стихотворения – The Poetical Works . М., 1982

Бёрнс Роберт (1759- 1796 гг.)

Шотландский поэт. Родился в деревне Аллоуэй, близ города Эр в Шотландии, в бедной крестьянской семье. Всю жизнь боролся с крайней нуждой. Писать стихи начал с 15 лет.

Поэтическое творчество совмещал с работой на ферме, затем с должностью акцизного чиновника (с 1789 г.). Сатирические поэмы. «Два пастуха» и «Молитва святоши Вилли» распространялись в рукописи и укрепили за Бёрнсом репутацию вольнодумца. Первая книга «Стихотворения, написанные преимущественно на шотландском диалекте» сразу принесла поэту широкую известность.

Бёрнс подготовил к печати шотландские песни для эдинбургского издания «Шотландский музыкальный музей» и «Избранное собрание оригинальных шотландских мелодий».
Бёрнс приветствовал Великую Французскую революцию (стихотворение «Дерево свободы» и др.) и подъем революционно-демократического движения в Шотландии и Англии.

На основе фольклора и старой шотландской литературы, усвоив передовые идеи Просвещения, он создавал самобытную и современную по духу и содержанию поэзию.

Творчество Бёрнса («Честная бедность» и др.) утверждает личное достоинство человека, которое поэт ставит выше титулов и богатства. Стихи во славу труда, творчества, веселья, свободы, бескорыстной и самоотверженной любви и дружбы соседствуют в его поэзии с сатирой, юмор, нежность и задушевность -с иронией и сарказмом.

Стихам Бёрнса свойственны простота выражения, эмоциональность, внутренний драматизм, проявляющийся нередко и в композиции («Веселые нищие» и др.). Многочисленные песни его положены на музыку и живут в устном исполнении. Стихи Бёрнса переведены на многие языки мира.

Бёрнс скончался 21 июля 1796 года в Дамфрисе. Ему было всего 37 лет. По мнению современников, причиной скорой смерти Бёрнса было излишнее употребление алкоголя. Историки и биографы ХХ-го века склоняются к тому, что Бёрнс умер от последствий тяжёлого физического труда в молодости при врожденном ревмокардите, который в 1796 году был усугублён перенесённой им дифтерией.

Годы жизни: с 25.01.1759 по 21.07.1796

Британский (шотландский) поэт, фольклорист, автор многочисленных стихотворений и поэм, написанных на так называемом «равнинном шотландском» и английском языках.

Родился 25 января 1759 в Аллоуэе (графство Эр) в семье огородника и фермера-арендатора Уильяма Бернса. Роберт и его брат Гилберт два года ходили в школу. В 1765 отец взял в аренду ферму Маунт Олифант, и Роберт с 12 лет батрачил как взрослый работник, недоедал и перенапрягал сердце. Он читал все, что подворачивалось под руку, - от грошовых брошюрок до Шекспира и Мильтона. В школе он слышал только английскую речь, но от матери и старой прислуги и из тех же брошюрок приобщился к языку шотландских баллад, песен и сказок. В 1777 отец перебрался на ферму Лохли близ Тарболтона, и для Роберта началась новая жизнь. В Тарболтоне он нашел себе компанию по душе и скоро стал в ней верховодом. В 1780 Бернс и его друзья организовали веселый "Клуб холостяков", а в 1781 он вступил в масонскую ложу. 13 февраля 1784 отец умер, и на оставшиеся после него деньги Роберт и Гилберт перевезли семью на ферму Моссгил близ Мохлина. Еще раньше, в 1783, Роберт начал записывать в тетрадь свои юношеские стихи и изрядно высокопарную прозу. Связь со служанкой Бетти Пейтон привела к появлению на свет его дочери 22 мая 1785. Местные клирики воспользовались случаем и наложили на Бернса епитимью за блудодейство, однако это не мешало мирянам смеяться, читая ходившие в списках Святую ярмарку и Молитву святоши Вилли.

В начале 1784 Бернс открыл для себя поэзию Р.Фергюссона и понял, что шотландский язык отнюдь не варварский и отмирающий диалект и способен передать любой поэтический оттенок - от соленой сатиры до лирических восторгов. Он развил традиции Фергюссона, особенно в жанре афористической эпиграммы. К 1785 Бернс уже приобрел некоторую известность как автор ярких дружеских посланий, драматических монологов и сатир.

В 1785 Бернс полюбил Джин Армор (1765-1854), дочь мохлинского подрядчика Дж.Армора. Бернс выдал ей письменное "обязательство" - документ, по шотландскому праву удостоверявший фактический, хоть и незаконный брак. Однако репутация у Бернса была настолько плохая, что Армор порвал "обязательство" в апреле 1786 и отказался взять поэта в зятья. Еще до этого унижения Бернс решил эмигрировать на Ямайку. Неверно, будто он издал свои стихотворения, чтобы выручить деньги на дорогу, - мысль об этом издании пришла к нему позже. Напечатанные в Кильмарноке Стихотворения преимущественно на шотландском диалекте (Poems, Chiefly in the Scottish Dialect) поступили в продажу 1 августа 1786. Половина тиража в 600 экземпляров разошлась по подписке, остальное было продано за несколько недель. Слава пришла к Бернсу едва ли не в одночасье. Знатные господа распахнули перед ним двери своих особняков. Армор отказался от иска, от Бетти Пейтон откупились 20 фунтами. 3 сентября 1786 Джин родила двойню.

Местная знать советовала Бернсу забыть об эмиграции, поехать в Эдинбург и объявить общенациональную подписку. Он прибыл в столицу 29 ноября и при содействии Дж.Каннингема и других заключил 14 декабря договор с издателем У.Кричем. В зимний сезон Бернс был нарасхват в светском обществе. Ему покровительствовали "Каледонские охотники", члены влиятельного клуба для избранных; на собрании Великой масонской ложи Шотландии его провозгласили "Бардом Каледонии". Эдинбургское издание Стихотворений (вышло 21 апреля 1787) собрало около трех тысяч подписчиков и принесло Бернсу примерно 500 фунтов, включая сто гиней, за которые он, послушавшись дурного совета, уступил Кричу авторские права. Около половины вырученных денег ушло на помощь Гилберту и его семье в Моссгиле.

Перед отъездом из Эдинбурга в мае Бернс познакомился с Дж.Джонсоном, полуграмотным гравером и фанатичным любителем шотландской музыки, который незадолго до того издал первый выпуск "Шотландского музыкального музеума" ("The Scots Musical Museum"). С осени 1787 до конца жизни Бернс фактически был редактором этого издания: собирал тексты и мелодии, дополнял сохранившиеся отрывки строфами собственного сочинения, утраченные или непристойные тексты заменял своими. Он так преуспел в этом, что без документированных свидетельств зачастую невозможно установить, где народные тексты, а где тексты Бернса. Для "Музеума", а после 1792 для более изысканных, но и менее ярких "Избранных самобытных шотландских мелодий" ("Select Collection of Original Scottish Airs", 1793-1805) Дж.Томсона он написал более трехсот текстов, каждый на свой мотив.

Бернс триумфатором возвратился в Мохлин 8 июля 1787. Полгода славы не вскружили ему голову, однако изменили отношение к нему в деревне. Арморы радушно приняли его, и он возобновил отношения с Джин. Но эдинбургская служанка Пегги Камерон, родившая ребенка от Бернса, подала на него в суд, и он снова отправился в Эдинбург.

Там он 4 декабря познакомился с образованной замужней дамой Агнес Крэг М"Лехуз. Через три дня он вывихнул колено и, прикованный к постели, затеял с "Клариндой", как она себя называла, любовную переписку. Вывих имел и более существенные последствия. Пользовавший Бернса врач был знаком с Комиссаром по акцизу в Шотландии Р.Грэмом. Узнав о желании поэта служить в акцизе, он обратился к Грэму, тот разрешил Бернсу пройти надлежащее обучение. Поэт прошел его весной 1788 в Мохлине и Тарболтоне и 14 июля получил диплом. Перспектива альтернативного источника заработка придала ему смелости подписать 18 марта контракт на аренду фермы Эллисленд.

Узнав, что Джин опять забеременела, родители выгнали ее из дома. Бернс вернулся в Мохлин 23 февраля 1788 и, судя по всему, сразу признал ее своей женой, хотя оглашение состоялось только в мае, а церковный суд утвердил их брак лишь 5 августа. 3 марта Джин родила двух девочек, которые вскоре умерли. 11 июня Бернс приступил к работе на ферме. К лету 1789 стало ясно, что в близком будущем Эллисленд дохода не принесет, и в октябре Бернс по протекции получил должность акцизного в своем сельском районе. Он прекрасно ее исполнял; в июле 1790 его перевели в Дамфрис. В 1791 Бернс отказался от аренды Эллисленда, переехал в Дамфрис и зажил на жалование акцизного.

Творческая работа Бернса на протяжении трех лет в Эллисленде сводилась в основном к текстам для джонсоновского "Музеума", за одним серьезным исключением - повести в стихах Тэм О"Шентер (Tam O"Shanter). В 1789 Бернс познакомился с собирателем древностей Фр.Гроузом, который составлял двухтомную антологию Шотландская старина (The Antiquities of Scotland). Поэт предложил ему дать в антологии гравюру с изображением аллоуэйской церкви, и тот согласился - с условием, что Бернс напишет к гравюре легенду о ведьмовстве в Шотландии. Так возникла одна из лучших баллад в истории литературы.

Между тем разгорались страсти вокруг Великой французской революции, которую Бернс принял с энтузиазмом. Пошли расследования относительно лояльности государственных служащих. К декабрю 1792 на Бернса накопилось столько доносов, что в Дамфрис прибыл Главный акцизный Уильям Корбет, дабы лично проводить дознание. Стараниями Корбета и Грэма все кончилось тем, что Бернса обязали не болтать лишнего. Его по-прежнему намеревались продвигать по службе, но в 1795 он начал терять здоровье: ревматизм сказался на ослабленном еще в отрочестве сердце. Умер Бернс 21 июля 1796.

Бернса превозносят как романтического поэта - в обиходном и литературном смысле этого определения. Однако миропонимание Бернса опиралось на практичное здравомыслие крестьян, среди которых он вырос. С романтизмом он в сущности не имел ничего общего. Напротив, его творчество знаменовало последний расцвет шотландской поэзии на родном языке - поэзии лирической, земной, сатирической, подчас озорной, традиции которой были заложены Р.Хенрисоном (ок. 1430 - ок. 1500) и У.Данбаром (ок. 1460 - ок. 1530), забыты в эпоху Реформации и возрождены в 18 в. А.Рамзеем и Р.Фергюсоном.

Изначально многие произведения Бёрнса создавались как песни, были переработкой или писались на мелодию народных песен. Поэзия Бёрнса проста, ритмична и музыкальна, не случайно и в русском переводе многие стихи ложились на музыку. Созданием музыкальных произведений в своё время занимались Д. Шостакович и Г. Свиридов. В репертуаре А. Градского цикл композиций на стихи Бёрнса, например, «В полях под снегом и дождём…» (перевод С. Маршака стихотворения «Oh Wert Thou In The Cauld Blast»). Белорусская группа «Песняры» выступала с циклом произведений на слова Бёрнса. Молдавская группа «Zdob Si Zdub» исполняет песню «Ты меня оставила» на слова Бёрнса. Фолк-группа «Мельница» положила на музыку балладу «Лорд Грегори» и стихотворение «Горец». Часто песни на стихи шотландского поэта использовались в кинофильмах. Из наиболее популярных можно отметить романс «Любовь и бедность» из кинофильма «Здравствуйте, я ваша тётя!» в исполнении А. Калягина и песню «В моей душе покоя нет…» из кинофильма «Служебный роман». Из менее известных - «Зелёный дол», «Городок» в исполнении ансамбля «Уленшпигель».

Роберт Бёрнс. Портрет кисти Александра Несмита, 1828

19-ти лет Бёрнс, не довольствуясь полученным скудным образованием, поступил в школу, но смерть отца (1784) заставила поэта вернуться к трудовой жизни и снова приняться за хлебопашество. К этому периоду относится его поэтическое знакомство с Мэри Кэмпбелл, которой посвящены прелестнейшие из его стихотворений и о которой он на всю жизнь сохранил неизгладимое воспоминание (девушка вскоре умерла).

С выходом в свет первого томика произведений Бёрнса, изданного его друзьями по подписке (1786 г.), условия жизни поэта на время изменились: он переселился в Эдинбург, сошелся с кружком литераторов и даже попал в великосветские салоны. Но уже спустя год его потянуло в родные горы. Вернувшись на родину, Роберт женился и снова занялся земледелием. Неурожаи и другие неудачи заставили его, однако, взять предложенное ему одним из его влиятельных друзей место сборщика податей. Первые события французской революции , пробудившие в Бёрнсе живой энтузиазм, вскоре лишили его расположения и поддержки его знатных знакомых. Несмотря на все превратности судьбы, Бёрнс продолжал творить свои чудные песни и писать статьи политического содержания. Но тяжелое детство, неправильная жизнь, злоупотребление спиртными напитками, к которым он пристрастился еще в юности, вконец подорвали его здоровье и привели к тяжелой болезни, быстро сведшей 38-летнего поэта в преждевременную могилу (21 июля 1796 г.).

Роберт Бёрнс. Биография

Поэзия Бёрнса – это поэзия природы, непосредственного чувства и живой действительности. Отличительной чертой её является также разносторонность: Карлейль , лучший из критиков Бёрнса, видит в ней сочетание властной силы и чарующей грации, – «нежного трепещущего сострадания» женщины и «глубокой серьезности и пламенной, мощи героя»; в груди поэта, по словам критика, «есть отзвук на каждую ноту человеческого чувства». Лучшими произведениями Бёрнса считаются: «Весёлые нищие», «Тэм О"Шентер», «Горной маргаритке, которую я примял своим плугом», «Джон – ячменное зерно», песни – «Мое сердце в горах», «Зимняя ночь», баллада «Шерамурский бой», стихотворения «Возвращение солдата», «Честная бедность» и другие. Мастерски воспроизводя старые шотландские предания, Бёрнс впервые дал литературную обработку народно-поэтической форме баллады, которой потом с таким успехом пользовались его последователи.

Безыскусственность, задушевность и самобытность поэзии Бёрнса внесли обновляющие элементы в чопорную и подражательную литературу прежнего периода и способствовали возрождению временно заглохшего в тисках условности национального творчества. Вальтер Скотт , Томас Мур , поэты так называемой «Озерной школы » (Lake School) и даже Шелли с Байроном явились продолжателями начатого им литературного направления.