В детстве в школьном учебнике и многих детских книгах про Ленина была вот это фото: Ленин в Кремле с Бонч Бруевичем .

"Со многим и иллюстрациями и эпиграфом":

Остановитесь и познайте, что Я- БОГ:

Вера Михайловна Величкина ((8) сентября 1868, Москва - 30 сентября 1918, Москва) - большевик, советский партийный деятель, писатель, литератор, врач, первая жена Владимира Бонч-Бруевича.

Родилась в семье священника в Москве.

В 17-летнем возрасте окончила гимназию в Москве.

С 1885 г. была слушательницей педагогических курсов в Москве, которые потом оставила, продолжая дома усиленно заниматься естественными науками

Во времена голода 1891-92 гг. работала в Рязанской губернии по организации помощи голодающим в учреждениях, созданных Л. Н. Толстым. В этот период испытала на себе значительное влияние идей Толстого, затем увлеклась учением народников Лаврова и Михайловского.

Во второй половине 1892 г. отправилась в Швейцарию и начала учиться на медицинском факультете в Берне и Цюрихе.

В Швейцарии тесно общалась с эмигрантскими группами разных направлений, занималась изучением русской революционной литературы.

Связалась с «Фондом Вольной русской прессы» в Лондоне, в листках которого опубликовала материал об обстоятельствах ареста и смерти учителя Е. Н. Дрожжина и о преследовании духоборцев.

Революционные связи Величкиной обратили на нее внимание полиции, и во время своего приезда в Москву летом 1894 г. она находилась под негласным наблюдением, а в момент обратного отъезда была арестована на вокзале 3 октября 1894 г. При обыске в ночь на 4 октября в доме Величкиных была отобрана нелегальная литература и задержана член подпольной организации «Народное право» М. Сыцянко-Ослопова, нелегально проживавшая у Величкиных.

Величкина была после этого привлечена, вместе с братом Николаем и сестрой Клавдией, по делу членов организации «Народное право» Н. Флерова, М. Сыцянко-Ослоповой. Содержалась под стражей до 12 декабря 1894 года, после чего дело о ней было прекращено по соглашению министерства внутренних дел и юстиции на основании манифеста 14 ноября 1894 года.

После тюрьмы жила в Воронежской губернии (с поздней осени 1895 г. до весны 1896 г.), занималась фельдшерской практикой и культурно-просветительной работой среди крестьян.

Одновременно, периодически приезжала в Москву, где в течение 1895-1896 гг. работала в социал-демократическом кружке П. Н. Колокольникова, вместе со своим братом Николаем участвовала в гектографировании и мимеографировании нелегальной литературы. Во время работы в революционном кружке познакомилась с Владимиром Бонч-Бруевичем, вышла за него замуж, сменила фамилию на «Бонч-Бруевич».

В апреле 1896 г. с Бонч-Бруевичем уехала в Швейцарию, где они стали представителями «Московского рабочего союза». Помогала работе группы «Освобождение Труда».

В Швейцарии в 1896-1898 гг. закончила свое медицинское образование в Бернском университете, получила специальность врача.

В 1899-1900 гг. провела 13 месяцев в Канаде среди духоборцев, помогая им устроиться на новых местах и обслуживая их в качестве врача.

В Швейцарии занималась литературной работой для издательства «Посредник».

В 1901 году организовала в Женеве демонстрацию против политики царизма перед русским консульством. Осенью 1901 года сделала попытку вернуться в Россию, но была арестована на границе 2 октября 1901 года в Вержболово и сидела в тюрьме в Петербурге до января 1902 г. по обвинению в организации в Женеве демонстрации, направленной против русского консульства.

После освобождения из тюрьмы, в конце мая 1902 года снова отправилась в Женеву. Примкнула к социал-демократической организации «Жизнь», выступала за присоединение «Жизни» к линии «Искры». После роспуска группы «Жизнь» на съезде ее членов в декабре 1902 г. вступила в искровскую «Заграничную Лигу русской революционной социал-демократии». Во время раскола РСДРП примкнула к большевикам. Стала членом Женевской группы большевиков.

Представитель большевиков в политическом «Красном кресте» в Женеве.

Присутствовала на втором съезде «Заграничной Лиги», который покинула вместе с другими большевиками после отказа большинства съезда подчиниться распоряжению представителя Центрального комитета Ленгника.

Была деятельным членом женевской группы большевиков; работала в экспедиции ЦК, организовывала транспортировку партийной литературы в Россию, но в середине 1904 г. после соглашения ЦК с меньшевиками подписала с другими работниками экспедиции заявление с протестом против этой перемены курса его политики и отказалась от работы в экспедиции. Подписала тогда же декларацию 22-х большевиков.

Участвовала за границей в течение 1902-05 гг. в разных литературных предприятиях - в издании социал-демократического журнала для сектантов «Рассвет» (Женева, 1904 г.), в котором она поместила под псевдонимом «В.Перовой» много статей как по вопросам текущей политики, так и исторических.

В 1905 г. помогала работе редакции большевистских изданий «Вперед» и «Пролетария», переводила сочинения К. Маркса и Ф. Энгельса.

В преддверии революции 1905 года подготовила к печати сборник революционных песен и стихотворений Перед рассветом, который вышел в конце 1905 г. в Женеве в издательстве газеты «Искра».

В «дни свободы» 1905 г. вернулась в Россию - в Петербург, где была вскоре арестована на последнем заседании Совета рабочих депутатов, через несколько месяцев тюрьмы освобождена. В дальнейшем работала в качестве члена редакции большевистского издательства «Вперед» вплоть до разгрома редакции властями.

Начиная с 1907 г. Величкина стояла, вместе с Бонч-Бруевичем, во главе марксистского издательства «Жизнь и Знание» в Петербурге.

В годы реакции не порывала связи с партией, участвовала в работе думских социал-демократических фракций, сотрудничала в «Звезде» и «Правде», оказывала содействие товарищам, приезжавшим из-за границы, в частности по завязыванию сношений с рабочей средой.

Вела среди рабочих большую работу как врач-общественник и как культпросветработник (рабочий клуб на Песках «Наука» и т. д.).

Ездила в Уфимскую губернию для организации продовольственной и медицинской помощи голодающим татарам и черемисам Во время первой мировой войны работала полтора года врачом на фронте.

После Февральской революции состояла секретарем редакции «Известий» Петроградского Совета, до вынужденной отставки первого состава этой редакции и перехода ее к оборонцам. Входила в редакционную коллегию журнала «Работница». Член бюро Рождественского райкома РСДРП(б).

В дни Октябрьской революции работала в Медицинско-санитарном отделе Петроградского ВРК. После Октябрьской революции руководила организацией школьно-санитарного дела, возглавляя соответственный отдел при Наркомпросе (по ее же инициативе и образованный), наряду с этим была одним из инициаторов создания Народного комиссариата здравоохранения и была назначена членом первой коллегии Наркомздрава.

Была одним из врачей, лечивших В. И. Ленина в качестве главы Советского правительства.

Вместе с мужем и всеми остальными членами Советского правительства переехала в Москву, продолжала являться членом группы лечащих врачей В. И. Ленина, оказывала ему медицинскую помощь, в том числе и после ранения от руки Ф.Каплан.

В дни Октябрьского вооруженного восстания одним из активных сотрудников Военно-революционного комитета была Вера Михайловна Величкина. Врач по специальности, она работала в медико-санитарном отделе, формировала отряды красных сестер, снабжала их медикаментами, необходимыми материалами.

дочь священника Михаила В. († до 1904) и Варвары Михайловны. Доктор мед., женщина-врач детской больницы принца П. Г. Ольденбургского, врач 1-го питательно-перевязочного отряда Красного Креста на Юго-Западном фронте, награждена Георгиевской медалью IV ст. С янв. 1918 правительственный комиссар школьно-санитарного отдела Комиссариата народного просвещения, с марта 1918 зам. предс. Совета врачебных коллегий в Совнаркоме, с июля 1918 член коллегии Народного комиссариата здравоохранения.

). Профессор Московского высшего технического училища (), (), доктор технических наук. Работал в области разработки и конструирования радиоламп, радиовещания и дальних связей на коротких волнах.

Биография

Михаил Александрович Бонч-Бруевич родился в городе Орле 21 февраля 1888 года. В юности увлекался радиотехникой и построил по схеме А. С. Попова радиопередатчик и радиоприёмник.

Закончил Киевское коммерческое училище, в 1906 году зачислен юнкером в Николаевское инженерное училище в Петербурге. По окончании училища в звании подпоручика служил в Иркутске , во 2-й роте искрового телеграфа 5-го Сибирского сапёрного батальона.

Свою первую научную работу по теории искрового разряда М. А. Бонч-Бруевич выполнил в 1907-1914 годах. Она была опубликована в виде двух статей в журнале Русского физико-химического общества. За эту работу М. А. Бонч-Бруевич был удостоен премии им. Ф. Ф. Петрушевского .

В звании поручика в 1912 году поступил в Офицерскую электротехническую школу , после которой в 1914 году был назначен помощником начальника Тверской военной приёмной радиостанции международных отношений. Высочайшим приказом от 25 декабря 1915 года штабс-капитану Бонч-Бруевичу присвоен орден Святой Анны 3 степени .

При поддержке начальника Тверской радиостанции штабс-капитана В. М. Лещинского М. А. Бонч-Бруевич в подсобном помещении радиостанции организовал мастерскую, где смог наладить выпуск российских электровакуумных ламп («катодных реле», как они тогда назывались). Этими лампами комплектовался радиоприемник, производившийся в мастерской Тверской радиостанции по заказу Главного военно-технического управления русской армии.

В 1916 году М. А. Бонч-Бруевич изготовил первую в России катодную лампу; подготовил первое русское пособие по электротехнике.

Вместе с мастерской в августе 1918 года он переехал в Нижний Новгород , где возглавлял научно-техническую работу в Нижегородской радиолаборатории в -1928 годах .

Под его руководством проектировалась и в 1922 году была построена в Москве первая мощная радиовещательная станция (см. Шуховская башня), начавшая свою работу в августе 1922 года - Московская центральная радиотелефонная станция , имевшая мощность 12 кВт.

22 и 27 мая 1922 года М. А. Бонч-Бруевич организовал пробные передачи по радио музыкальных произведений из студии Нижегородской лаборатории, а 17 сентября 1922 года был организован первый в Европе радиовещательный концерт из Москвы.

В 1922 году им была изготовлена лабораторная модель радиотехнического устройства для передачи изображения на расстоянии, названная им радиотелескопом .

5 октября 1924 года профессор М. А. Бонч-Бруевич на научно-технической беседе в Нижегородской радиолаборатории сообщил об изобретённом им новом способе телефонирования, основанном на изменении периода колебаний. Демонстрация частотной модуляции производилась на лабораторной модели .

М. А. Бонч-Бруевич с сотрудниками продолжал заниматься совершенствованием генераторных передающих радиоламп и добивался повышения их мощности, и в 1924 году ему удалось разработать и изготовить уникальные для того времени радиолампы мощностью 100 кВт. На Скандинавско-Балтийской выставке, проходившей в Стокгольме в 1925 году, радиолампы Бонч-Бруевича вызвали колоссальный интерес профессиональных посетителей выставки .

В 1927 году под руководством М. А. Бонч-Бруевича сотрудниками Нижегородской лаборатории в Москве была введена в эксплуатацию самая мощная на тот момент в Европе 40-киловатная радиостанция «Новый Коминтерн».

М. А. Бонч-Бруевич до 1925 года заведовал кафедрой радиотехники в Нижегородском университете , а в 1926-1928 годах кафедрой электротехники.

В середине 1920-х годов М. А. Бонч-Бруевич вместе с сотрудником Нижегородской лаборатории В. В. Татариновым занялся исследованием использования коротких радиоволн для радиосвязи. Убедившись, что короткие радиоволны прекрасно подходят для организации и радиотелеграфной, и радиотелефонной связи, в Нижегородской радиолаборатории они разработали и спроектировали аппаратуру для такого вида радиосвязи. В 1926 году на основе этой аппаратуры была запущена в эксплуатацию магистраль коротковолновой связи между Москвой и Ташкентом.

В этот период М. А. Бонч-Бруевич принимал участие и в популяризации радиотехники. Он был редактором научно-популярного фильма «Радио», вышедшего в прокат в 1928 году .

В конце 1928 года М. А. Бонч-Бруевич вместе с группой научных сотрудников и инженеров перешёл на работу в Центральную радиолабораторию Треста заводов слабого тока в Ленинграде .

В Ленинграде М. А. Бонч-Бруевич занимался проблемами распространения коротких радиоволн в верхних слоях атмосферы и радиолокации, вёл преподавательскую работу на кафедре радиотехники Ленинградского электротехнического института связи.

В 1931 году М. А. Бонч-Бруевич был избран член-корреспондентом АН СССР.

Умер Михаил Александрович Бонч-Бруевич в Ленинграде 7 марта 1940 года.

Память

Примечания

1. / под ред. О. Ю. Шмидт - Большая российская энциклопедия , 1926. - ISBN 978-5-85270-292-0 , 978-5-85270-324-8
2. Бонч-Бруевич Михаил Александрович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / под ред. А. М. Прохоров - 3-е изд. - М. : Советская энциклопедия , 1969.
3. Общий объём работы составлял 85 печатных страниц.

Бонч-Бруевич Михаил Александрович

1888–1940

Пионер русской радиотехники, первым передал по радио голос, радиофицировал Советскую Россию.

Михаил Александрович Бонч-Бруевич родился в городе Орле 21 февраля 1888 года. Отец Михаила Бонч-Бруевича, Александр Иванович, владел родовым имением, но дела его шли из рук вон плохо. Почти за бесценок пришлось продать родовое имение, и в 1896 году семья приехала в Киев. Здесь удалось купить небольшой, но просторный старый дом с садом на окраине города. Заросший деревьями и травой, запущенный старый сад выходил на крутой берег Днепра. Зимой дети катались с горы на санках, бегали на коньках по льду реки. Летом целыми днями были в саду или купались. Бонч-Бруевичи любили своих детей и делали все для их физического и духовного воспитания. В доме Александра Ивановича царили книги: их любили и обсуждали. А вечером из их гостеприимного дома часто доносились звуки рояля, играла Наталья Михайловна, мать семейства.

Михаил с детства интересовался всем необычным. Он упросил отца купить в аптеке разных химикатов и устроил в саду на радость младшим братьям настоящую лабораторию. Какие только опыты там не делались. И, конечно же, главные из них со взрывами.

В то время, в конце XIX века, в журналах стали публиковать сообщения об опытах с таинственными электрическими лучами и волнами, о телеграфе без проводов. Миша нашел схему передатчика Попова и попытался его построить.

В 1906 году в семье решили, что он поступит в военное училище, где через три года получит офицерское звание и приобретет определенное положение в обществе. Его зачислили юнкером в знаменитое Николаевское инженерное училище в Петербурге, которое выпускало саперов и начало подготовку офицеров-связистов для армейских радиостанций.

Курс физики в Николаевском училище читал уже известный в то время физик и электротехник В.К. Лебединский, который был там одним из немногих гражданских профессоров. Все остальные преподаватели были военными инженерами. Сближение Бонч-Бруевича с Лебединским, оказавшим решающее влияние на всю дальнейшую жизнь Михаила, началось ещё на втором курсе училища.

Михаил окончил училище в 1909 году на отлично, но выбрал местом службы 5-й Сибирский саперный батальон в далеком Иркутске, чем удивил своих товарищей. Там находились две роты радиобатальона подполковника И.А. Леонтьева. Воспитанник Электротехнической офицерской школы, Леонтьев слыл энтузиастом радиотехники, одним из организаторов армейской радиотелеграфии.

В 1911 году Михаил получил чин поручика, а в 1912 году его перевели в Санкт-Петербург. Успешная сдача экзаменов открыла ему двери в Офицерскую электротехническую школу. Всё время параллельно службе занимался научной работой. Результаты им были опубликованы в журнале Русского физико-химического общества. За эту работу он был удостоен премии им. Петрушевского, которая присуждалась один раз в три года за оригинальные исследования по физике. По рекомендации Лебединского Бонч-Бруевича приняли в члены Русского технического общества, что было большой честью для молодого человека.

Ранней весной 1914 года выпускника Электротехнической школы поручика Бонч-Бруевича назначили на службу в Ташкент, заведовать военной радиостанцией. Началась Первая мировая война. Бонч-Бруевичу дали новое назначение поближе к театру военных действий, в Тверь, помощником начальника приемной радиостанции.

«Тверская приемная радиостанция международных сношений» (таково было ее официальное название), на которую попал Бонч-Бруевич, была оснащена тремя 110-метровыми мачтами, разделёнными пролётами по триста метров. Ориентированная на запад Г-образная антенна из проволочного канатика длиной почти в километр заканчивалась вводом в техническое здание - дощатый барак с засыпкой между досками для утепления.

Тверь была выбрана для приемной станции не случайно. Она располагалась достаточно далеко от искровых радиопередатчиков Москвы и Царского Села. Здесь помехи от них во время радиоприема заграничных радиостанций оказывались наименьшими, и производился прием всех зарубежных радиограмм.

Деятельный поручик привел аппаратуру в удовлетворительное состояние, добился бесперебойной работы станции, но чувствовал, что этого недостаточно. Тогда на многих радиостанциях мира уже применялись электронные лампы, так как приемники с ними становились гораздо чувствительнее. А у нас ежедневно часами просиживали солдаты-радиотелеграфисты, согнувшись над приемником, с наушниками на голове, в мучительном напряжении вылавливая телеграфную морзянку, едва различимую в море шумов атмосферного электричества и тресков мешающих искровых передатчиков. Вид этих мучеников требовал радиоламп.

Бонч-Бруевич решил, что на радиостанции в Твери лампы необходимы. После тщетных попыток получить лампы через Главное военно-техническое управление поручик Бонч-Бруевич решил делать лампы собственными силами. Молодость, неуемная энергия, вера в технику и в собственные силы, а также нежелание смириться со скукой и бесперспективностью службы в захолустье побудили Бонч-Бруевича взяться за это дело, хотя его оптимизм граничил с безрассудством.

Любая пригодная для лампового производства мастерская должна была иметь специальные насосы для откачки воздуха из баллонов ламп, стекло, чтобы делать сами баллоны, газовые горелки и стеклодувные инструменты. Требовалось еще множество самых различных дефицитных материалов, в том числе вольфрамовые нити накала, но ничего похожего на тверской радиостанции не было, да и быть не могло. В ее приемном бараке хранился только запасной провод и кое-какие детали к аппаратуре.

Сначала ничего не выходило. К тому же, отравившись разлитой ртутью, Бонч-Бруевич пролежал месяц в постели. Тем не менее, к концу 1915 года несколько ламп было уже готово.

Начальником Тверской станции назначили штабс-капитана Владимира Михайловича Лещинского, который годом раньше Бонч-Бруевича окончил инженерное училище и служил в Сибири у того же И.А. Леонтьева.

Лещинский стал другом Бонч-Бруевича и хорошим организатором общего для них дела. Положение резко изменилось. Нашлись необходимые материалы, установили ртутные насосы. И вот уже в тверских бараках создалось подобие настоящей ламповой мастерской. Конечно, они понимали, что этого недостаточно. Необходимо было расширить производство, нужен обмен опытом, необходима информация о таких же работах в других местах, надо знать, что делается за рубежом. Каким-то чудом Лещинский добивается у начальства зарубежной командировки для Бонч-Бруевича во Францию.

Вскоре Бонч-Бруевич опробовал новое приспособление к приемнику для приема незатухающих колебаний, которое он назвал «катодным реле», гетеродином. С его помощью стало возможным на небольшую антенну, подвешенную всего в полутора метрах над землей, принимать самые удаленные радиостанции и прослушивать работу небольших полевых военных передатчиков на расстоянии до 150 км от Твери. Более того, стало возможным отстраиваться от мощных Ходынской и Царскосельской искровых станций.

В 1916 году была опубликована брошюра Бонч-Бруевича под названием «Катодные лампы», а в 1917 году - его работа «Применение катодных реле в радиотелеграфном приёме», которые имели большое значение для ранней радиотехники в научном и в практическом отношении.

Уже в первые месяцы Советской власти на Тверской радиостанции произошли важные перемены. Она перестала быть военной и перешла в ведение Наркомата почт и телеграфов (НКПиТ) с увеличением штата до 59 человек, а Лещинский стал ее управляющим.

Летом 1918 года на Тверскую радиостанцию приехал Нарком Подбельский, осмотрел ее небогатое радиохозяйство, совсем убогое жилье и сразу понял: работать здесь было трудно из-за отсутствия электроэнергии, газа и водопровода. Чудо, что здесь вообще работают, да и лампы делают. Вернувшись в Москву, Подбельский доложил о результатах поездки Ленину, обсудил с ним возможности увеличения выпуска столь остро необходимых отечественных радиоламп. Лещинскому предложили подумать, в какой другой город лучше всего перевести из Твери радиолабораторию. Для Лаборатории выбрали Нижний Новгород. Этот город с многочисленными заводами, был расположен в центре страны, недалеко от Москвы и не пострадал от войны. Со столицей его связывала железная дорога и телеграф. Через него проходили крупные водные артерии - Волга и Ока, что облегчало снабжение, да и с продовольствием в Нижнем Новгороде было получше. 16 августа 1918 года эшелон со всеми сотрудниками Тверской радиостанции, с их семьями и пожитками, с имуществом и оборудованием лаборатории после трехдневного нелегкого пути прибыл на товарную станцию Нижнего Новгорода. Их было восемнадцать человек, коллег и единомышленников, людей, сумевших в тяжелейших условиях не поддаться отчаянию, а буквально голыми руками сделать свои первые радиолампы.

Перед ними стояло вполне конкретное и трудное задание - к первой годовщине Октября дать готовые лампы. Бонч-Бруевич полностью отдался научно-технической стороне деятельности НРЛ и часто ночевал в лаборатории на небольшом диванчике. Теперь уже нельзя было строить лампы «на глазок», методом проб и ошибок. Надо было учиться их рассчитывать.

Осенью 1918 года партия новых приемных ламп была изготовлена, аккуратно упакована в ящики со стружкой и отправлена в Москву. Специалисты в Москве высоко оценили продукцию нижегородцев: их лампы по качеству и конструкции вполне могли поспорить с зарубежными. Стало ясно, что в Нижнем Новгороде сложился творческий коллектив исследователей. 2 декабря 1918 года было утверждено Совнаркомом и подписано Лениным положение о НРЛ, которая стала называться «Нижегородская радиолаборатория с мастерской НКПиТ». По существу это был первый советский научно-исследовательский институт, призванный решать радиотехнические проблемы.

Первоначальное ядро коллектива НРЛ стало пополняться учеными и инженерами. В конце 1918 года сюда приехала группа специалистов по электрическим машинам во главе с В.П. Вологдиным, впоследствии членом-корреспондентом АН СССР. Здесь Вологдин конструировал высокочастотные электромашинные генераторы для длинноволновых радиотелеграфных передатчиков. Сюда же с семьей переехал профессор В.К. Лебединский. Он стал наставником целого поколения советских радистов. Огромное влияние на них оказали журналы «Телеграфия и телефония без проводов» и «Радиотехник», редакции которых переехали в Нижний Новгород вслед за Лебединским.

Михаил Александрович увлекся проблемой радиотелефонирования. В тот ранний период развития радиотехники еще только зарождались специфические средства для передачи в эфир живого голоса.

В начале 1920-х годов в Нижегородской лаборатории под руководством Бонч-Бруевича велись исследования методов радиотелефонирования, то есть передачи голоса по радио. 15 января 1920 года был произведён такой первый успешный опыт из Нижнего Новгорода в Москву. Это был большой успех, но стало ясно и другое. Для огромной страны, чтобы голос Москвы был слышен повсюду, необходимы лампы значительно большей мощности, чем уже имеющиеся.

17 марта 1920 года Ленин подписал декрет «О строительстве центральной радиотелефонной станции» с радиусом действия в 2000 вёрст. 29 апреля 1920 года приняли решение об организации Московского Бюро НРЛ во главе с инженером Остряковым для строительства такой станции. Ленин неоднократно требовал докладов о ходе работ и помогал обеспечению строительства необходимыми средствами и материалами. М.А. Бонч-Бруевич в 1922 году предложил оригинальное конструкторско-техническое решение мощной генераторной лампы.

По заданию В.И. Ленина Бонч-Бруевичем была спроектирована первая в мире мощная радиовещательная станция в Москве. Центральная радиотелефонная станция мощностью 12 кВт, получившая в дальнейшем название «Радиостанция имени Коминтерна», была на Вознесенской улице (ныне - улица Радио) близ Яузы. Она начала работать в августе 1922 года, и уже в сентябре она передала первый радиовещательный концерт. Прозвучали мелодии Чайковского, Римского-Корсакова и Бородина. Передача удалась. В нем принимала участие знаменитая тогда певица, солистка Большого театра Надежда Андреевна Обухова.

Продолжая заниматься совершенствованием генераторных передающих радиоламп и добиваясь повышения их мощности, М.А. Бонч-Бруевичу с сотрудниками удалось в 1924 году разработать и изготовить уникальные для того времени радиолампы мощностью 100 кВт. На Скандинавско-Балтийской выставке, проходившей в Стокгольме в 1925 году, радиолампы Бонч-Бруевича вызвали колоссальный интерес профессиональных посетителей выставки.

В 1927 году под руководством М.А. Бонч-Бруевича сотрудниками Нижегородской лаборатории в Москве была введена в эксплуатацию самая мощная на тот момент в Европе в 40 кВт радиостанция «Новый Коминтерн».

В конце 1928 года М.А. Бонч-Бруевич вместе с группой научных сотрудников и инженеров перешёл на работу в Центральную радиолабораторию Треста заводов слабого тока в Ленинграде. Здесь Бонч-Бруевич занимался проблемами распространения коротких радиоволн в верхних слоях атмосферы и радиолокации, вёл преподавательскую работу на кафедре радиотехники Ленинградского электротехнического института связи.

Михаил Александрович всегда работал с неподдельным интересом, не считаясь со временем, отдавал любимому делу все силы, забывая об отдыхе и не щадя себя. Он не соизмерял свои природные возможности со здоровьем, необходимым для столь интенсивной работы. Им запатентовано и передано промышленности 60 изобретений и издано более 80 трудов по многим вопросам радиотехники.