МАЦУО БАСЁ

(1644—1694)

Странник из банановой хижины

Известнейшим представителем японской поэзии позднего Средневековья является Мацуо Басё. Поэт родился в городе Уэно на острове Хонсю. Он был третьим ребенком в семье небогатого самурая 1 Мацуо Ёдзаэмона.

С юных лет Мацуо полюбил поэзию. В 1662 г. состоялся его литературный дебют: в антологии поэзии «Гора Саё-но Нака-яма» были опубликованы два стихотворения Мацуо.

В 1672 г. Мацуо отправился в Эдо (старое название Токио). К этому времени он уже получил некоторую известность как поэт. Постепенно Мацуо приобрел репутацию хорошего учителя стихосложения, у него появились ученики, а затем он возглавил школу под названием «Подлинная» («Сёфу»). Один из учеников, сын богатого купца, подарил ему хижину на берегу реки Сумида. Возле домика было посажено банановое дерево, по-японски — басё. В 1682 г. поэт взял название растения в качестве псевдонима. «Басё» вытеснил из памяти потомков все прочие имена и прозвища поэта, которых у него было немало.

В конце 1682 г. в Эдо произошел пожар, во время которого сгорела скромная хижина Басё. В 1684 г. жилище было восстановлено, однако поэт решил стать странником. Десять лет Басё путешествовал, наблюдая за жизнью в разных уголках Японии. Дорожные впечатления отразились в его книгах.

Последним странствием Басё стала поездка в город Осака. Там он заболел и 12 октября 1694 г. умер, окруженный своими учениками.

Понятие о хайку. Особенности хайку Басё

Басё создавал стихотворения в традиционной японской поэтической форме — хайку (в литературоведении также используют название «хокку»).

Японское хайку состоит из 17 слогов. Записывают хайку в один столбец иероглифов. В начале ХХ в. хайку стали переводить на западные языки и записали их как трехстишия. В этой форме записи сделаны почти все переводы хайку на русский и украинский языки.

Перу поэта принадлежат около двух тысяч хайку. Стихотворения Басё просты и лаконичны по форме, но очень емки по содержанию. Чтобы передать настроение, мысль, чувство в чрезвычайно краткой форме, от поэта требовалось много усилий. Он подолгу подбирал каждое слово, оттачивал строки. Например, в 1680 г. Басё создал первоначальный вариант самого известного в истории японской поэзии стихотворения «Осенний вечер», а затем в течение нескольких лет возвращался к работе над текстом, пока не получил окончательный вариант:

На голой ветке Ворон сидит одиноко.

Осенний вечер.

(Перевод В. Марковой)

В стихотворении при помощи нескольких искусно выбранных деталей не только изображена картина поздней осени, когда природа будто замерла в печальной неподвижности, но и отражено душевное состояние поэта: одиночество, грусть и печальная умиротворенность.

Лаконичная форма хайку позволяла Басё разбудить творческое воображение, ассоциативное мышление читателя. Согласно японским канонам стихосложения, мыслям и фантазиям читающего должен быть оставлен большой простор, чтобы человек открыл зашифрованный в произведении глубинный смысл или вложил в него свой собственный. Например, прочитав хайку «Осенний вечер», одни читатели вспомнят

картины увядания природы, другие — моменты жизни, когда им было одиноко, как ворону на голой ветке, у третьих в памяти всплывут знакомые поэтические строки об осени других авторов. Изумляя точностью художественных деталей, хайку Басё приглашают к сотворчеству, обостряют внутреннее зрение, открывают бесконечную перспективу.

Осмысливаем прочитанное

1. Что вам известно о Басё? Какой факт его биографии и почему произвел на вас особое впечатление?

2. Дайте определение понятия «хайку».

3. Почему стихотворения жанра хайку называют «поэзией умолчания»?

4. Перечислите особенности хайку Басё. Чем они отличаются от известных вам стихотворений?

5. На ваш взгляд, трудно ли переводить хайку? Обоснуйте свой ответ.

Из сердцевины пиона Медленно выползает пчела...

O, с какой неохотой!

В ответ на просьбу сочинить стихи Вишни в весеннем расцвете.

Но я — о горе! — бессилен открыть Мешок, где спрятаны песни.

Иней его укрыл,

Стелет постель ему ветер.

Брошенное дитя.

Все в мире быстротечно!

Дым убегает от свечи,

Изодран ветхий полог.

Кувшин для хранения зерна Вот все, чем богат я!

Легкая, словно жизнь моя,

Тыква-горлянка.

Посадили деревья в саду.

Тихо, тихо, чтоб их ободрить,

Шепчет осенний дождь.

Жаворонок поет.

Звонким ударом в чаще Вторит ему фазан.

Больной опустился гусь На поле холодной ночью.

Сон одинокий в пути.

(Перевод В. Марковой)

Размышляем над текстами художественных произведений

1. Какое стихотворение понравилось вам больше всего? Почему? О чем оно заставило вас задуматься?

2. На примере одного из трехстиший проиллюстрируйте такие особенности хайку, как лаконичность и философская глубина.

3. Изобразительно-выразительные средства языка в хайку крайне скупы, автор не использует эпитеты и метафоры. За счет чего создаются образы в хайку Басё?

4. Что называют художественной деталью? Объясните роль этого художественного средства на примере трехстиший «Кувшин для хранения зерна» и «Жаворонок поет...».

5. Как в стихотворении «Больной опустился гусь.» чувства человека связаны с картиной природы?

6. Определите идеи прочитанных стихотворений.

Читаем выразительно

7. Продекламируйте наизусть 2—3 хайку Басё. Какая интонация подходит для чтения произведений поэта?

Приглашаем к дискуссии

8. Исследовательница Н. Фельдман отметила: «Задача хайку — не показать или рассказать, а только намекнуть; не выразить как можно полней, а, наоборот, сказать как можно меньше; дать только деталь, стимулирующую полное развертывание темы — образа, мысли, сцены — в воображении читателя». Согласны ли вы с этим мнением? Обоснуйте или опровергните его, используя тексты Басё.

Учимся сравнивать

9. Сравните украинский и русский переводы хайку о кукушке. Что в них общего? Какие смысловые и художественные отличия между ними вы заметили?

(Четвертий мЬсяць — початок л1та.)

Де шсня твоя, зозуле?

Ти ж знаеш, що слива цвгге Вже в першому мiсяцi року!

(Перевод Г. Туркова)

Где ты, кукушка?

Привет передай весне,

Сливы расцвели.

(Перевод В. Соколова)

Развиваем творческие способности

10. Внимательно прочитайте трехстишие о пчеле. Басё сложил это стихотворение, расставаясь с гостеприимным домом своего друга. Придумайте собственный образ, передающий чувства человека, покидающего уютное пристанище. Постарайтесь сочинить хайку на основе этого образа.

11. В Японии хайку Басё нередко становились подписями к рисункам. Представьте, что вам нужно сделать подписью к своему рисунку одно из трехстиший. Какой сюжет для рисунка вы предпочтете? Какую технику (черно-белый рисунок тушью, акварель, карандашный рисунок) используете? Обоснуйте свой выбор.

Это материал учебника

(хайку – перевод с японского)

***
На голую ветвь,
Каркнув, села ворона –
В закате крона.
(Басё)
***

В сюжете этого хайку Басё сумел свести вместе в одной точке чувства ощущения трёх природных времен:

Первое – первая строка, указывая на голые ветви дерева, повествует о том, что листья давно опали и стоит глубокая осень – смена сезонного времени солнечного астрономического года (один оборот Земли вокруг Солнца). Указывается конкретное время перехода от теплого времени года к холодному зимнему периоду.

Второе – третья строка говорит о смене суточного времени, что день уже прошел и вот-вот наступит ночь (закат – граница перехода дня в ночь).

Третье – вторая строка определяет только что увиденный краткосрочный отрезок настоящего текущего времени - полет вороны и его окончания, когда она села на дерево (переход от динамики к статике).

Вывод: эта ветка оказалась точкой слияния течений трех указанных природных времен.

Но, на мой взгляд, можно сказать, что великий Басё свел в одной точке даже не три, а четыре чувства ощущения времени. Четвертое– это ощущение мгновения, то есть, те одна-две секунды крика вороны, которым она извещает о чем-то окружающий мир (может быть, о том внутреннем биологическом времени, когда время бодрствования закончилось, и наступило время ночевки, т.е. смена внутреннего цикла биоритма птицы с активности на покой).

В то же время третьей строкой одновременно выражен изящный переход от описания природных явлений к человеческому эстетическому чувству восхищения красотой прозрачной кроны дерева на фоне солнечного заката.

Внутренний мир образов и чувств хайку японских классиков велик и многогранен, хотя для этого в каноническом хайку предоставлено всего семнадцать слогов!

P.S.
Возможно, найдется гений, который сумеет свести в одной точке пять существующих времен – добавит в хайку чувство вечности времени, т.е. ощущение галактического времени.

Рецензии

Неужели в оригинале ворона села на голые ветвИ? Как она могла сесть на несколько ветвей сразу, или хотя бы на две?
И второй вопрос: прошедшее время? Или всё-таки она сидит.
Получается, в настоящем времени: ворона села, каркнула... Думаю, что этого много для хайку.
И третье: в единственном числе можно 5 слогами обойтись в первой строке.
Понравилось:
Интересный сделали вывод. Есть над чем задуматься.
*
на голой ветке...

Татьяна, вы мне понравились!!! (своей логикой).
Вы более сумасшедший математик, чем я! Чувствуется, что точность - ваш конек! (Если только вы не решили поиронизировать...)
Я признаю, что слабо владею поэтическим аппаратом аллегории, т.к. мешает математическое образование. Но вы, наверное, превосходите меня в этом! Вы случайно не кфмн или, о Боже, дфмн?!

А вот по второму вопросу я просто восхищаюсь Вами как женщиной! (Женщины вечно путаются во временах, чем и привлекают нас своей невообразимой логикой!)

Владимир, я не пряник, чтобы нравится. Я вполне серьёзно задала вопросы Вам, как переводчику, т.к. провожу на конкурсной странице конкурсы по хайку.
Больше встречаю теории, чем практики хайку, вот и разбираюсь.
А дотошность - черта характера, это да, главное, чтобы не дотошноты. Но иногда некоторым не нравится. Что делать...
С уважением к Вам.

Заглядывал я к вам на конкурс пару раз. Мне эти развлечения не понравились - пишут по методу "ни в склад, ни в лад, поцелуй кошке в зад". Элементарные простые предложения, только написанные в три строчки. Это всё равно, что взять мешок из под картошки, в дне посередине вырезать дырку для головы, отрезать углы для рук, одеть и сказать, что это от Кардане.

На вкус и цвет... Оставайтесь при своём. А мы видим большую разницу среди тех, кто постоянно участвует и теми, кто заглядывает иногда, разово. Но, хозяин - барин!
Сенрю легче написать, чем качественную пейзажную лирику с вытекающими послевкусиями. Это знаете как, например, многие восхищаются уличными художниками, их яркими работами, бросающимися в глаза, и редко кто заметит в сторонке одиноко стоящую фигуру со "скромными" работами, которые на самом деле дорогого стоят. Не всем дано распознать. Воспитывать вкус надо годами.
Но стёб - есть стёб. Он многим нравится. Поржали и разошлись. И это понятно. Дело в том, что лично я против всякой безвкусной "ржаки", а вот пародию качественную уважаю. Но единицы могут, единицы... Как и прозу писать... На Прозе.ру мало что нравится... Ой, как мало.

А упрощенными способами написания хайку страдают и современные молодые японские поэты. Т.е. соблюдается какой то один канон (остальные игнорируются из-за трудности их сочетания) и выдается за псевдохайку. Мало кто хочет сейчас думать над 17 слогами по несколько дней.

Две недели, а тем более год - это слишком расточительно! Женщина всего за девять месяцев из двух капелек вынашивает и рожает такое совершенство, как человек! А тут всего лишь 17 слогов. Конечно, можно бесконечно совершенствовать произведение, но тогда оно никогда не будет опубликовано... Нужно на каком то варианте остановиться.

Глупый человек имеет много вещей, чтобы беспокоиться о них. Те, кто делают искусство источником обогащения... не способны сохранить своё искусство живым. - М а ц у о Б а с ё

МАЦУО БАСЁ (1644 – 1694) – известнейший японский поэт и теоретик стиха родился в небогатой, но образованной самурайской семье Мацуо Ёдзаэмона. Получив хорошее домашнее образование, будущий поэт некоторое время был чиновником, но сухая официальная служба оказалась не для него. Пришлось жить на доставляемые уроками поэзии скромные средства.

Вот всё, чем богат я!
Лёгкая, словно жизнь моя,
Тыква-горлянка. (Пер. Веры Марковой - В.М. далее)
* * *
Плодотворный поэт -- Басё оставил 7 антологий: «Зимние дни», «Весенние дни», «Заглохшее поле», «Тыква-горлянка», «Соломенный плащ обезьяны» (книги 1-я и 2-я,), «Мешок угля», лирические путевые дневники, предисловия, письма об искусстве и сути творчества.. До Басё в отличии от высоко эстетической «танка», «хокку» была ближе к вмещающей любую эмоцию повседневной эпиграмме (не подписанные хокку даны в переводе автора этой статьи – С. Сангье):

Каша одна с водой, - совсем
рыжий кот отощал. ...Но любовь!
Сладостна крыши песнь!
* * *
Осень. Скука - вздохи дождей.
Так что ж? Тоску под дождь, -
к красоткам летим скорей! (Светлана Сангье - С.С. далее)
* * *

Здесь нужно оговориться: х о к к у - это определение строфической формы, вне зависимости от жанра - от содержания стиха. Пейзажно лирический жанр х о к к у называется - х а й к у. Японская стихотворная сатира в совокупности определяется как - к ё к у. У Басё же лирическо философский подтекст х а й к у - нередко сочетается с комизмом ситуации, что придает стихам особое очарование. Но и делает их весьма и весьма трудно переводимыми.

Разные языки имеют разные возможности стихотворного выражения. Отсюда два типа переводов т а н к у: в одних попытка соблюсти три строки и жёсткое количество слогов: 1-я строка - 5 слогов; 2-я - 7; 3-я - 5 или менее. Причём жёсткое соблюдение этого правила в нашем языке ограничено: в целом русское слово - длиннее плюс далеко не всегда могут быть опущены необходимые в предложении синтаксические связки, которых нет в языке иероглифов. Приведённые здесь переводы Г.О. Монзеллера по форме - внешне самые правильные и близкие строфике подлинника.

Переводы второго типа при ломке внешней формы х о к к у стремятся передать трудноуловимое философское содержание: путь заманчивый и опасный, безнадежно завлекший и автора этой статьи. Возможен ли полностью - и в эмоциональном, и в ритмическом, и в образном смысле --- адекватный перевод с восточного языка на европейский с сохранением всех оттенков оригинала?.. Наверное, именно поэтому многие переводчики оставляли по мастерству равнозначные переводы обоих видов: и даже при таком двойном переводе содержание трёх строчника х о к к у выражается не полностью.
* * *

Смеётся в окно луна, - она
в хижине бедной моей засыпала
золотом все четыре угла.
* * *
Луна ушла - золото унесла.
Стол пустой, темны четыре угла.
...О, мимолётности вкус! (С.С.)

Я банан посадил –
и теперь противны мне стали
ростки бурьяна... (В.М.)
* * *
Посадил я у дома банан, - и бурьян
Не даёт мне покоя. А был тот бурьян - верным
Спутником долгих скитаний моих.
* * *
Посадил я у дома банан, -
И бурьян стал противен мне...
Спутник скитаний моих! (С.С.)

Возле подаренной ему одним из учеников скромной хижины поэт сам посадил банан. Считается, что именно он подарил поэту псевдоним: «банан» - яп. «басё». С 1884 г. последнее десятилетие своей жизни Басё много странствует пешком, в одиночестве или с кем-то из учеников.

В путь! Покажу я тебе,
Как в далеком Есино вишни цветут,
Старая шляпа моя. (В. М.)
* * *
Как свищет ветер осенний!
Тогда лишь поймете мои стихи,
Когда заночуете в поле. (В. М.)
* * *

Плетёная шляпа (какую обычно носили монахи), простой коричневый плащ, на шее сума, как у всех паломников и нищих; в руке посох и буддийские чётки, --таков был простой дорожный наряд. В сумке лежали две-три книжки стихов, флейта и крохотный деревянный гонг.

В пути я занемог.
И всё бежит, кружит мой сон
по выжженным полям. (В. М.)
* * *

Заболел в пути.
Снится: полем выжженным
Без конца кружу. (Г.О. Монзеллер)
* * *

Занемог в пути. Мнится, -
Всё кружу выжженной стезёй
в бесконечности. (С.С.)

Едва-едва я добрёл
Измученный до ночлега...
И вдруг – глициний цветы! (В. М.)
* * *

Измученный, я до ночлега
Едва добрёл... О, снег глициний здесь, -
Дождём цветочным щедро всё увито! (С.С.)
* * *

Простые любители поэзии и аристократы - все желали заполучить в гости уже знаменитого странника, надолго нигде не задерживающегося. Источник поэзии – путешествия служили упрочению известности, но едва-ли были полезны для хрупкого здоровья поэта. Зато странствия способствовали почерпнутому в философии дзэн принципу «вечного одиночества» или «печали поэтического одиночества» (ваби). Освобождая от мирской суеты, нищие странствия помогали служить только высшему сакральному предназначению: «Ваби и поэзия (фуга) далеки от повседневных нужд…» (Послесловие Басё к своему сборнику «Пустые каштаны»).

Сакральный смысл должен быть освобождён от повседневности, чтобы преобразить её, -- сквозь её призму явить сияние вечности:

Парящих жаворонков выше
Я в небе отдохнуть присел -
На самом гребне перевала. (В.М.)
* * *
Отдохнуть присел
Выше жаворонков я;
Горный перевал... (Г.О. Монзеллер)
* * *

В лазури жаворонков выше
Я отдыхаю. Я устал. Небесный горный
Перевал. И шаг последний - ещё выше. (С.С.)
________________________

Паутинки в вышине.
Снова образ Будды вижу
На подножии пустом. (В.М.)
* * *
Паутинки в вышине - нитей
Разноцветных чудо. Образ Будды -
Всюду-всюду: мир - подножие ему. (С.С.)

Басё стремится отразить мир и сопричастного ей человека минимальными средствами: как можно более ударно кратко – незабвенно кратко. И, раз только прочитав, хокку Басё невозможно забыть! Воистину, это «грустное просветление отрешённости» (саби):

В осенних сумерках
Долго-долго тянутся досуги
Скоротечной жизни. (В.М.)
* * *
Луна или утренний снег...
Любуясь прекрасным, я жил как хотел.
Вот так и кончаю год. (В.М.)

Искусство и эстетика не служат прямому морализированию, тем не менее они несут высшую мораль – принцип «мгновенного озарения»:

В день рождения Будды
Он родился на свет,
Маленький оленёнок. (В.М.)
* * *
Грустите вы, слушая крик обезьян!
А знаете ли, как плачет ребёнок
Покинутый на осеннем ветру? (В.М.)
_______________________

Старый пруд заглох.
Прыгнула лягушка... миг -
Тихий всплеск воды. (Г.О. Монзеллер)
* * *
Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине. (В.М.)
* * *
Пруд умирает... Спят
В воде года. Всплеск лягушачий -
Рябь - сомкнулася вода. (С.С.)

Удивительно, что видение мира японским поэтом 17 века иногда очень близко В 19 веке русским поэтам, с японской поэзией едва-ли знакомым. Особенно ярки созвучия с Басё в стихах Афанасия Фета. Конечно, конкретные реалии – цветы, животные, элементы пейзажа – в разных странах разные. Но в основном, будто одними глазами увидено.

Естественно, что с детства знающие Фета русские переводчики Басё могли добавить совпадений: свободный от влияний переводчик - из области фантазии (ибо переводчик - родился в определённой стране и образован определённым образом). И всё равно такие совпадения могли явиться только при условии, что созвучия имеются в японском и русском оригиналах. Сравним строки Басё с приведенными в нижней колонке отрывками из стихотворений Фета:

Б А С Ё
Жаворонок поёт,
Звонким ударом в чаще
Вторит ему фазан.
* * *
Из сердцевины пиона
Медленно выползает пчела…
О, с какой неохотой!
* * *
Как быстро летит луна!
На неподвижных ветках
Повисли капли дождя…
* * *
Есть особая прелесть
В этих, бурей измятых,
Сломанных хризантемах.
* * *
О этот долгий путь!
Сгущается сумрак осенний,
И - ни души кругом.
* * *
Опала листва.
Весь мир одноцветен.
Лишь ветер гудит.
* * *
Тоненький язычок огня, -
Застыло масло в светильнике.
Проснёшься... Какая грусть! - Пер. Веры Марковой
__________________________________

А Ф А Н А С И Й Ф Е Т

…Вот жук взлетел и прожужжал сердито,
Вот лунь проплыл, не шевеля крылом. (Степь вечером)
* * *
Пропаду от тоски я и от лени…
В каждый гвоздик душистой сирени,
Распевая, вползает пчела. (Пчёлы)
* * *
Месяц зеркальный плывёт по лазурной пустыне,
Травы степные унизаны влагой вечерней...
Длинные тени вдали потонули в ложбине.
* * *
Осыпал лес свои вершины.
Сад обнажил своё чело.
Дохнул сентябрь, и георгины
Дыханьем ночи обожгло.
* * *
Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури,
Изрыдалась осення ночь ледяными слезами,
Ни огня на земле...
Никого! Ничего!...
* * *
Какая грусть! Конец аллеи
Опять с утра исчез в пыли,
Опять серебряные змеи
Через сугробы поползли. (Афанасий Фет)
__________________________________

Зачем переводить Басё, когда в его переводах уже нет недостатка? Зачем вообще переводят не только профессионалы? Неисчерпаемость внутреннего – за словами – смысла поэзии Басё сама по себе отставляет возможность разных, несхожих взглядов. Обдумывая - как бы "приспосабливая" к себе строки большого мастера, в первую очередь, стремишься понять самого себя – вспомнить что-то свыше дарованное, но забытое.

Переводить – безмерное удовольствие и столь же безмерный труд: буквы уже плывут перед глазами, а всё переставляешь слова! Без прогулки проходит законный выходной. Обедал ты или нет?! И всё не оторваться от блокнота, - нечто сродни светлой магии! Переводишь, - и бредёшь с поэтом по дорогам средневековой Японии или по дорогам собственной страны?! Главное: видишь всё внове – как в первый день творения: себя как в первый день творения!

Впервые я познакомилась с Басё в переводе Г. О. Монзелер (2). Хоть ныне его упрекают во многом, на мой взгляд, очарование - «запах» поэзии японского мастера переводчик донёс. Очень нравятся мне переводы Веры Марковой, - её тоже туманно упрекают в «отсутствии цельности композиции и плавности интонации оригинала». Зато переводчица нашла равновесие между европейской рассудочность и скреплённой традициями японской культуры для европейца «рваной» образностью танку и хокку! Ведь, если читатель не проникся, для чего и перевод? (Любители упрекать чаще всего сами не переводят.

«Слова не должны отвлекать внимание на самих себя, потому что истина - за пределами слов» - уверял Басё. С этим весьма сходно Афанасий Фет (кстати, великолепный и педантичный переводчик с немецкого, латыни и греческого!) говаривал, что поэзия – не вещи, а только запах вещей, - их эмоциональное отражение. Что же тогда перевод: запах запаха стихов?..

Вообще, не подойти ли к проблеме перевода с другой стороны?! Чем более переводов, тем богаче выбор читателя: сравнение оттенков смыслов эстетически обогащает читателя! Причисляя самоё себя к непрофессиональным любителям перевода (трогает за душу – не трогает…), я не соперничаю и не спорю здесь ни с кем.

Известный перевод Георгия Оскаровича Монзелер перепечатываю (сверху на странице) как дань моей благодарности и уважения к этому – увы! – не встреченному мною в жизни человеку; ниже свой перевод. ...Даже и не перевод в прямом смысле, но перепевы темы - личный опыт сопричастности к «мгновенному озарению» великого японского поэта.
____________________________________________

МАЦУО БАСЁ. В Е С Н А. - ПЕРЕВОД Г. О. МОНЗЕЛЕР (1)

Ах, соловушко!
И за ивой ты поешь,
И перед кустом. (Г.О.М.)
* * * * *

Соловей - певец! И за сливами
Ты поёшь, и на веточке ивовой, -
всюду весть весны!
_____________________

Сливу уже сорвал...
Хочется камелию
Положить в рукав! (Г.О.М.)
* * * * *

Дождались весны! Сливовый цвет -
в рукаве уже. И камелию тоже хочется, -
жаль сорвать цветок.
________________________________

Скажет кто-нибудь:
"Надоели дети мне!" -
Не для тех цветы! (Г.О.М.)
* * * * *

"Как докучливы дети
Мне!" - если скажет кто, -
для него ль цветы?!
______________________

Месяц со стыда
Скрылся в облаках совсем -
Так красив цветок! (Г.О.М.)
* * * * *

Так пьянит цветок красотой, -
Глаз не отвести! Месяц со стыда
в облако ушёл.
_________________________

Лето близится...
Рот тебе бы завязать,
Ветер на цветах! (Г.О.М.)
* * * * *

Срывает ветер цвет – весны очарованье.
О, ветер, ветер! Завязать тебе бы
на устах дыханье!
____________________________

Вот упал листок...
Вот еще листок упал...
Это - ветерок. (Г.О.М.)
* * *

Роняет лепестки цветок...
Листок... Ещё один... Ах, ветер -
шаловливый господин!
_______________________________

Ну, и жарко же!
Даже раковины все,
Рты открыв, лежат... (Г.О.М.)
* * * * *

Жарко, - мочи нет!
В обмороке рты разинули - рты
захлопнули даже раковины.
________________________

Скал азалии
Алы от кукушкиных
Слезок красящих.* (Г.О. М.)
* * * * *

Кукушка плачет и поёт, -
и слёзы алы её. И алятся от слёз
цветы азалии и скалы.

*По японскому поверью кукушка плачет красными слезами
_________________________

О, камелии!
"Хокку" написать мне мысль
В голову пришла. (Г.О. М.)
* * * * *

О, камелии! Нынче время вам.
Рифма расцвела, - «хокку»
вновь пишу!
______________________

Ночь совсем темна...
И, гнезда не находя,
Плачет пташечка. (Г.О. М.)
* * * * *

Так уж ночь темна...
Не найдя гнезда, пташка плачется -
стонет малая.
__________________________

Как прохладна ночь!
Ясный месяц молодой
Виден из-за гор. (Г.О. М.)
* * * * *

Как дышит ночь прохладой!
Ясный месяц – красавец молодой-
глядится из-за гор.
_________________________

Летом ночью ты
Раз ударишь лишь в ладонь -
И уже светло! (Г.О. М.)
* * * * *

Так летом ночь робка!
В ладони хлопнешь, - эхо звенит.
Луна бледнеет, - уже рассвет.
______________________

Постоянно дождь!
Как давно не видел я
Лика месяца... (Г.О. М.)
* * * * *

Дождь. Дождь... Так долго
уже не виден лик ясный месяца.
И вылиняла радость.*

*Лето в Японии – скучный сезон дождей.
_______________________

Майский дождь не шел
Здесь, наверно, никогда...
Так сияет храм! (Г.О. М.)
* * * * *

Как ярко крыша храма золотится!
Не шёл совсем здесь дождь, - или
монахи буддийские так святы?!
* * *

Упал листок... Ещё один
Непрошенный. О, увяданья господин -
О, ветер осени!
________________________

О С Е Н Ь

Осень началась...
Вот и бабочка росу
С хризантемы пьет. (Г.О. М.)
* * * * *

Начало осени. И бабочка,
забывшись, последнюю росу
из хризантемы так жадно пьёт!
_________________________

О! камелия
Опадая пролила
Воду из цветка... (Г.О. М.)
* * * * *

Умчалось! Лето провожая
Грустит камелия, слезой
росу и лепестки роняя.
______________________

Высока вода!
И в пути придется спать
Звездам по скалам... (Г.О. М.)
* * * * *

Небо на землю опустилося, -
Поднялась вода. Нынче на скалах
звёздам ночевать!
_______________________

Ночью при луне
У подножья гор туман,
Облачны поля... (Г.О.М.)
* * * * *

Горы облачны. В молоке поля
у подножия. Ночью под луной
стелется туман...
___________________

Как заговоришь
Осенью при ветре ты,
Холодно губам... (Г.О.М.)
* * * * *

Торопись сказать! Осенью
На ветру холодно губам, -
стыло на сердце.
________________

Повернись сюда!
Сумерками осенью
Скучно ведь и мне... (Г.О.М.)
* * * * *

Обернись ко мне! В хмурых
сумерках старой осени
так печально мне!
_________________

Осенью такой
Как живется в облаках
Птицам в холода? (Г.О.М.)
* * * * *

Осень, осень... Холода множатся.
Как живётся в облаках мёрзлых
птицам – как им можется?!
_______________________

Думается мне:
Ад похож на сумерки
Поздней осенью... (Г.О.М.)
* * * * *

Мнится - видится: Ад –
как сумерки поздней осенью…
Хуже некуда!
______________________

Вот занятно как
Превратится ли он в снег,
Этот зимний дождь? (Г.О.М.)

* * * * *
Ледяная изморось: кап, кап, - дрожь.
Превратишься ли ты в снег,-
скучный зимний дождь?!
__________________________________

Ведь не умерли
Под снегом вялые
Камышей цветы? (Г.О.М.)
* * * * *

Совсем завяли камышей цветы, -
погибли или о весне в снегу
им снятся сны?
____________________

Только снег пойдет, -
Балки гнутся в потолке
Хижины моей... (Г.О.М.)
* * * * *

Снег падает – трещит тростник
на крыше. В лачуге холодно, -
летите думы выше!
____________________

Хоть и холодно, -
Но в пути вдвоем заснуть
Очень хорошо! (Г.О.М.)
* * * * *

Так уж холодно! Ветер лют.
А вдвоём заснуть на пути -
так бы сладостно!
______________________

Чтобы видеть снег -
До того, что с ног валюсь, -
Я брожу везде. (Г.О.М.)
* * * * *

1. Снег первой ризою укрыл поля.
С ног падаю, но всё брожу, брожу
я от суеты вдали...

2. Гляжу на снег. Уже замёрз, застыл, -
А всё не надышусь снегов дыханьем.
...Как уберечь сиянье чистоты?!

1. Георгий Оскарович Монзелер (1900 – 1959) - японовед и китаевед. В 1930–1931 – преподаватель ЛГУ. В 1934 был выслан (возможно, уехал сам, спасаясь от ареста), на Север, где работал «в экспедиции по обследованию ресурсов Кольского полуострова». По возвращении работал в ЛВИ (до 1938 г.) и других учреждениях АН СРСР. Переводил стихи (Ли Бо, Басё), чаще выступал как автор подстрочников (для Гитовича, Ахматовой и других).

2. Приведённый выше перевод Монзелер «Из стихотворных циклов Басё» напечатан в сборнике под редакцией - Конрад Н. И. Японская литература в образцах и очерках. Том 1. С. 463-465. Ленинград. Издание института живых восточных языков имени А. С. Енукидзе, 1927 г.

Мацуо Басё — третье имя поэта, под которым он известен Японии и миру. Настоящее его имя — Дзинситиро Гиндзаэмон.

Биография Мацуо Басё

Будущий поэт родился в семье небогатого, но образованного самурая. Отец и старший брат Мацуо Басё были учителями каллиграфии. А он выбрал себе другую судьбу. У него рано пробудилась тяга к учению и осталась с ним навсегда. Ещё будучи юношей, Басё начал усердно изучать китайскую литературу. Среди его кумиров был великий китайский поэт Ли Бо. По аналогии с его именем, которое означает «Белая Слива», Басё назвался Тосэй «Зелёный Персик». Это было второе имя Басё. Первое — Мунэфуса - он взял, как только начал писать стихи.

Усердно изучая китайскую и японскую поэзию, Мацуо Басё постепенно пришёл к пониманию того, что у поэтов особое место среди людей. Кроме литературы, он изучал философию, медицину. Правда, через некоторое время он понял, что по книгам ни человека, ни природу не изучить, и в возрасте 28 лет покинул родные места. К этому шагу Мацуо Басё подтолкнула безвременная смерть его господина сына князя. Их сближала любовь к поэзии. Басё постригся в монахи (что освобождало самурая от службы феодалу) и отправился в крупнейший японский город — Эдо (совр. Токио). Родные уговаривали его отказаться от «безрассудного поступка», пно он был непреклонен.

В Эдо начинающий поэт стал посещать поэтическую школу. А вскоре и сам стал учителем поэзии для молодых людей, большинство из которых были так же бедны, как и он сам. Бедность не смущала Басё. Он ощущал себя последователем буддийских монахов, для которых духовное совершенствование было выше всяческих материальных благ. Жил он в подаренном отцом одного из учеников жилище в предместье Эдо. Желая украсить место своего обитания, он посадил банановое дерево (по-японски — басё).

Наверное, шум широких листьев банана навеял поэту последний псевдоним — Басё. С этим именем он вошёл в историю японской и мировой поэзии. Долго прожить в своей украшенной банановым деревом хижине Басё не удалось. Она сгорела. С этого времени (1682) и до конца своих дней он был скитальцем, как и многие поэты до него. Странствующие поэты — это японская традиция. Они исходили свою страну, отыскивая самые красивые места, потом описывали их в стихах и дарили людям. Мацуо Басё за десять лет странствий тоже много дорог исходил и очень много людей повидал. Свои впечатления он оставлял в дневниках путешествий и в стихах. Всего «дневников странствий» пять. В памяти японцев Мацуо Басе, биография которого была нами рассмотрена, остался поэтом в монашеской рясе и с дорожным посохом.

Основные даты жизни Мацуо Басё:

1644 — родился в замковом городе Уэно провинции Ига;

1672 — покинул родной город и отправился в Эдо (Токио) с томиком своих стихов;

1684 — покинул Эдо и отправился странствовать по Японии;

1694 — умер в городе Осака.

Стихи Мацуо Басё

Он писал непривычные для нашего восприятия стихи всего в три строки. Японцы называют их хокку. Эта поэтическая форма возникла в Японии неслучайно. Её появление обусловлено всем строем японской жизни, которой протекает в замкнутом географическом пространстве — на островах. Это обстоятельство, по-видимому, и сформировало склонность японцев к аскетизму и минимализму в быту: легкий пустой дом, сад камней, бансай (маленькие деревья). Повлияло это и на лаконизм в искусстве.

Литература, в особенности поэзия, так же выразила внутреннюю тягу японцев к малому. Пример тому хокку - три строки, длина которых строго определена. В первой — 5 слогов, во второй - 7, в третьей - 5. По сути, хокку образовалось в результате отсечения от танка (5-7-5-7-7) двух последних строк. По-японски хокку означает начальные стихи. В хокку нет рифмы, к которой мы привыкли, читая русских поэтов. Вообще-то рифмы у японцев никогда и не было — такой уж у них язык.

Почти в каждом хокку должны присутствовать «сезонные слова», которые обозначают время года. Зимняя слива, снег, лёд, чёрный цвет - это образы зимы; пение лягушек, цветы сакуры - весны; соловей, кукушка, «день посадки бамбука» лета; хризантемы, жёлтые листья, дождь, луна — осени.

Какая грусть!

В маленькой клетке подвешен

Пленный сверчок.

Грусть — от того, что скоро зима. Сверчок в клетке — её знак. В Китае и Японии стрекочущих насекомых (цикад, сверчков) держали зимой в доме в маленьких клетках, как певчих птиц. А продавали их осенью.

Хокку обычно делится на две части. Первая строка стихотворения и есть его первой частью, в которой обозначается картина, ситуация и задаётся настроение.

Майский дождь бесконечный.

Мальвы куда-то тянутся,

Ищут дорогу солнца.

В этом хокку первая строка фиксирует монотонное замедленное явление и настраивает на волну уныния и тоски.

Вторая часть хокку должна противопоставляться первой. В этом стихотворении неподвижность сравнивается с движением («тянутся», «ищут»), серость, уныние — с «солнцем». Таким образом в стихотворении есть не только композиционная, но и смысловая антитеза.

Каждое хокку — это маленькая картина. Мы её не только видим, но и слышим — шум ветра, крик фазана, пенье соловья, кваканье лягушки и голос кукушки.

Особенность хокку в том, что в нём созданы картины намёками, часто выраженные одним словом. Так же поступают и японские художники.

О чём же можно писать в хокку? Обо всём: о родном крае, о матери, отце, друге, о работе, искусстве, но главная тема хокку — это природа... Японцы любят природу и им доставляет огромное удовольствие созерцать её красоту. У них даже есть понятия, обозначающие процесс любования природой. Ханами любование цветами, цукими — любование луной, юкими — любование снегами. Сборники хокку обычно делились на четыре главы: «Весна», «Лето», «Осень», «Зима».

Но не только о цветах, птицах, ветре и луне рассказывали стихи Мацуо Басё. Вместе с природой в них всегда живёт человек — он сажает ростки риса, любуется красотой священной горы Фудзи, мёрзнет в зимнюю ночь, смотрит на луну. Он грустный и весёлый — он везде, он главный герой.

Мне приснилась давняя быль:

Плачет брошенная в горах старуха.

И только месяц ей друг.

В стихотворении запечатлены отголоски древней легенды о том, как один человек, поверив наговорам жены, отнёс свою старую тётку, которая заменила ему мать, на пустынную гору и оставил там. Увидев, как чистый лик луны взошел над горой, он раскаялся и поспешил привести старуху обратно домой.

Мацуо Басё часто иносказательно говорит о человеке и его жизни. Вот как в этом, одном из самых знаменитых, хокку этого автора:

Старый пруд.

Прыгнула в воду лягушка.

Всплеск в тишине.

Хокку — с виду очень простые, незамысловатые, кажется, что совсем не сложно их написать. Но так кажется только на первый взгляд. На самом деле за ними лежит не только упорный труд стихотворца, но и знание истории, философии своего народа. Вот, например, один из признанных шедевров Басё:

На голой ветке

Ворон сидит одиноко.

Осенний вечер.

Вроде бы ничего особенного, но известно, что Мацуо Басё много раз переделывал это стихотворение — пока не нашёл единственно нужные слова и не поставил их на свои места. При помощи нескольких точных деталей ("намёков") поэт создал картину поздней осени. Почему Басё из всех птиц выбрал именно ворона? Конечно, не случайно. Это — всезнающий ворон. Он символизирует буддийскую отрешенность от суетного мира, то есть своим глубинным смыслом хокку обращено к человеку — его одиночеству. За образами природы у Мацуо Басё всегда скрываются настроения, глубокие раздумья. Он был первым в Японии, кто наполнил хокку философскими мыслями.

Хокку - та часть культуры, которая входила в жизнь каждого японца.

Основные черты хокку :

• определённое количество слогов в трёх строчках (5-7-5);
• противопоставление одной части стихотворения другой;
• отсутствие рифмы;
• наличие «намёков»;
• употребление «сезонных слов»;
• лаконичность;
• живописность;
• утверждение двух начал: природы и человека;
• рассчитано на сотворчество читателя.

Мацуо Басё. Гравюра Цукиоки Ёситоси из серии «101 вид луны». 1891 год The Library of Congress

Жанр хайку произошел от другого классического жанра — пятистишия танка в 31 слог, известного с VIII века. В танка присутствовала цезура, в этом месте она «разломилась» на две части, получилось трехстишие в 17 слогов и двустишие в 14 слогов — своеобразный диалог, который часто сочинялся двумя авторами. Вот это первоначальное трехстишие носило название хокку , что буквально означает «начальные строфы». Затем, когда трехстишие получило самостоятельное значение, стало жанром со своими сложными законами, его стали называть хайку.

Японский гений находит себя в краткости. Трехстишие хайку — самый лаконичный жанр японской поэзии: всего 17 слогов по 5-7-5 мор Мо́ра — единица измерения количества (долготы) стопы. За мору принимается время, требуемое для произнесения краткого слога. в строке. В 17-сложном стихотворении всего три-четыре значимых слова. По-японски хайку записывается в одну строку сверху вниз. На европейских языках хайку записывается в три строки. Рифмы японская поэзия не знает, к IХ веку сложи-лась фонетика японского языка, включающая всего 5 гласных (а, и, у, э, о) и 10 согласных (кроме озвонченных). При такой фонетической скудости никакая интересная рифма невозможна. Формально стихотворение держится на счете слогов.

До ХVII века на сочинение хайку смотрели как на игру. Серьезным жанром хай-ку стал с появлением на литературной сцене поэта Мацуо Басё. В 1681 году он написал знаменитое стихотворение о во́роне и совершенно изменил мир хайку:

На мертвой ветке
Чернеет ворон.
Осенний вечер. Перевод Константина Бальмонта.

Отметим, что русский символист старшего поколения Константин Бальмонт в этом переводе заменил «сухую» ветку на «мертвую», излишне, по законам японского стихосложения, драматизировав это стихотворение. В переводе оказывается нарушено правило избегать оценочных слов, определений вообще, кроме самых обыкновенных. «Слова хайку» (хайго ) должны отличаться нарочитой, точно выверенной простотой, трудно достижимой, но ясно ощущаемой пресностью. Тем не менее этот перевод правильно передает атмосферу, созданную Басё в этом хайку, ставшем классическим, тоску одиночества, вселенскую печаль.

Существует еще один перевод этого стихотворения:

Здесь переводчица прибавила слово «одиноко», которое отсутствует в японском тексте, тем не менее включение его оправданно, так как «печальное одиночество осенним вечером» — это главная тема этого хайку. Оба перевода оцениваются критикой очень высоко.

Однако очевидно, что стихотворение устроено еще проще, чем это представили переводчики. Если дать его буквальный перевод и разместить в одну строку, как записывают хайку японцы, то получится такое предельно краткое высказывание:

枯れ枝にからすのとまりけるや秋の暮れ

На сухой ветке / ворон сидит / осенние сумерки

Как мы видим, в оригинале отсутствует слово «черный», оно только подразумевается. Образ «озябший ворон на оголившемся дереве» по происхождению китайский. «Осенние сумерки» (аки-но курэ ) можно трактовать и как «позднюю осень», и как «вечер осени». Монохромность — качество, высоко ценимое в искусстве хайку; изображено время дня и года, стирающее все краски.

Хайку — менее всего описание. Нужно не описывать, говорили классики, а называть вещи (буквально «давать имена вещам» — на-о нору ) предельно простыми словами и так, словно называешь их впервые.

Хайку — не миниатюры, как их долго называли в Европе. Крупнейший поэт хайку конца ХIХ — начала ХХ века, рано умерший от туберкулеза Масаока Сики писал, что хайку вмещает в себя весь мир: бушующий океан, землетрясения, тайфуны, небо и звезды — всю землю с высочайшими вершинами и глубо-чайшими морскими впадинами. Пространство хайку безмерно, бесконечно. Кроме того, хайку иcпытывает тяготение к объединению в циклы, в поэти-ческие дневники — и часто длиною в жизнь, так что краткость хайку может превращаться в свою противоположность: в длиннейшие произве-дения — собрания стихотворений (правда, дискретного, прерываю-щегося характера).

А вот течение времени, прошлое и будущее х айку не изображает, хайку — это краткий момент настоящего — и только. Вот пример хайку Иссы — наверное, самого любимого поэта в Японии:

Как вишня расцвела!
Она с коня согнала
И князя-гордеца.

Мимолетность — имманентное свойство жизни в понимании японцев, без нее жизнь не имеет цены и смысла. Мимолетность тем прекрасна и печальна, что природа ее непостоянна, изменчива.

Важное место в поэзии хайку занимает связь с четырьмя временами года — осенью, зимой, весной и летом. Мудрецы говорили: «Кто видел времена года, тот видел все». То есть видел рождение, взросление, любовь, новое рождение и смерть. Поэтому в классических хайку необходимый элемент — это «сезонное слово» (киго ), которое связывает стихотворение с временем года. Иногда эти слова с трудом распознаются иностранцами, но японцам они все известны. Сейчас в японских сетях отыскиваются подробные базы данных киго, некоторые насчитывают тысячи слов.

В вышеприведенном хайку о вороне сезонное слово очень простое — «осень». Колорит этого стихотворения — очень темный, подчеркнутый атмосферой осеннего вечера, буквально «сумерек осени», то есть черное на фоне сгущающихся сумерек.

Посмотрите, как изящно Басё вводит обязательную примету сезона в стихотворение о разлуке:

За колосок ячменя
Я схватился, ища опоры...
Как труден разлуки миг!

«Колосок ячменя» прямо указывает на конец лета.

Или в трагическом стихотворении поэтессы Тиё-ни на смерть маленького сына:

О мой ловец стрекоз!
Куда в неведомой стране
Ты нынче забежал?

«Стрекоза» — сезонное слово для лета.

Еще одно «летнее» стихотворение Басё:

Летние травы!
Вот они, воинов павших
Грезы о славе...

Басё называют поэтом странствий: он много бродил по Японии в поисках истинных хайку, причем, отправляясь в путь, не заботился о еде, ночлеге, бродягах, превратностях пути в глухих горах. В пути его сопровождал страх смерти. Знаком этого страха стал образ «Костей, белеющих в поле» — так называлась первая книга его поэтического дневника, написанного в жанре хайбун («проза в стиле хайку»):

Может быть, кости мои
Выбелит ветер... Он в сердце
Холодом мне дохнул.

После Басё тема «смерть в пути» стала канонической. Вот его последнее стихотворение «Предсмертная песня»:

В пути я занемог,
И все бежит, кружит мой сон
По выжженным полям.

Подражая Басё, поэты хайку перед смертью всегда слагали «последние строфы».

«Истинные» (макото-но ) стихи Басё, Бусона, Иссы близки нашим современникам. Историческая дистанция как бы снята в них благодаря неизменности языка хайку, его формульной природы, сохранявшейся на протяжении всей истории жанра с ХV века до нынешнего дня.

Главное в миросозерцании хайкаиста — острая личная заинтересованность в форме вещей, их сущности, связях. Вспомним слова Басё: «Учись у сосны, что такое сосна, учись у бамбука, что такое бамбук». Японскими поэтами культивировалось медитативное созерцание природы, вглядывание в предметы, окружающие человека в мире, в бесконечный круговорот вещей в природе, в ее телесные, чувственные черты. Цель поэта — наблюдать природу и интуитивно усматривать ее связи с миром человека; хайкаисты отвергали безо́бразность, беспредметность, утилитарность, абстрагирование.

Басё создал не только стихи хайку и прозу хайбун, но и образ поэта-странника — благородного мужа, внешне аскетичного, в нищем платье, далекого от всего мирского, но и осознающего печальную сопричастность ко всему, происходящему в мире, проповедующего сознательное «опрощение». Поэту хайку свойственна одержимость странствиями, дзен-буддийское умение великое воплощать в малом, осознание бренности мира, хрупкости и измен-чивости жизни, одиночества человека во вселенной, терпкой горечи бытия, ощущение неразрывности природы и человека, сверхчувствительность ко всем явлениям природы и смене времен года.

Идеал такого человека — бедность, простота, искренность, состояние духовной сосредоточенности, необходимое для постижения вещей, но и легкость, прозрачность стиха, умение изображать вечное в текущем.

В конце этих заметок приведем два стихотворения Иссы — поэта, который с нежностью относился ко всему малому, хрупкому, беззащитному:

Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!

Укрывшись под мостом,
Спит зимней снежной ночью
Бездомное дитя.